Труды КНЦ вып.27 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 1/2015(27))

конкретном случае. Существует несколько институциональных уровней проведения технологических и ритуальных мероприятий в случае коллективной гибели людей: официально-государственный, церковно-религиозный, профессионально-корпоративный, локальный (территориальный, поселенческий), семейный. Закономерно, что действия различных институтов создают специфическое поле, в котором высвечиваются политические, мировоззренческие, социально-статусные и прочие проблемы, далеко выходящие за рамки сугубо ритуальной сферы. Процедура «прощания» с «Курском» и членами его экипажа сквозь призму различных интерпретаций, светских и религиозных, стала предметом нашего рассмотрения. «Ритуал спасения», констатация факта и оповещение Оповещение о смерти - первый необходимый этап погребальных действий. Констатация смерти и распространение известия о ней придают умершему статус, начиная отсчет его «вечной жизни». В противном случае смерть является «неокончательной», умерший не может считаться ни живым, ни мертвым, что создает ситуацию неопределенности. В случае с «Курском» время определения статуса погибших растянулось фактически на 9 дней, что само по себе может расцениваться как символический факт. Обстоятельства гибели людей были таковы, что установить смерть было сложно технологически, кроме того, военно-стратегический и политический факторы обусловили закрытость информации, что вызвало большую напряженность. Информационная проблема обозначилась очень остро. Молчание было снято утром 14 августа, когда командование флота сделало первое публичное заявление об аварии, но дату назвали неправильную (позже на день). О точном времени катастрофы первыми сообщили западные информационные агентства. В течение нескольких дней не было сведений о том, сколько человек и кто пофамильно находятся на аварийной лодке. 15 августа Главный штаб ВМФ официально сообщил о начале спасательной операции и о том, что предположительно члены экипажа подводной лодки живы, но неизвестно, есть ли среди них раненые; вечером было обнародовано, что на борту «Курска» 118 человек. Почему не сообщили сразу? Почему не обнародовали вовремя список членов экипажа? Почему информацию поэтапно дозировали? Наконец, в целом, почему не сообщили «правду»? Вопросы, которые многократно задавались и задаются, формулируются и в наших источниках. Они свидетельствуют о том, что есть нормативный порядок вещей, который представляется правильным. Если он по каким-то причинам не соблюдается, требуются мотивирующие оправдания или обвинения (оценка зависит от позиции субъекта). В качестве основных мотивировок выступали: 1) недостаточное знание и отсутствие уверенности в факте, 2) охранительная политика ВМФ, 3) государственная секретность, 4) неадекватное реагирование и поведение лиц, ответственных за ситуацию (погружение их в «транс»). Критика в адрес компетентных инстанций сопровождается утверждениями о том, как надо было сделать правильно. «Правильность» ассоциируется с гуманистическими ценностями: «Имена членов экипажа “Курска” должны были быть обнародованы сразу же, как только прозвучало название аварийного корабля. По крайней мере, матери, чьи сыновья служат на других кораблях, не стали бы хвататься за сердце при словах “авария на подводной лодке” [Черкашин, 2001: 249]. 48