Труды КНЦ вып.25 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 6/2014(25))

неудобно было. Там отец писал, конечно, о своих чувствах и т.д. И она сама стала учить. Приходила женщина, которая знала, и мама просила её показать. И она очень быстро научилась читать и писать. Сперва по-фински, а потом и по-русски. Сама совершенно (1, 1922 г.р.) Информант 1, несмотря на то что очень много лет прожил в русскоязычном окружении, родной язык не забыл и мог использовать его в профессиональной деятельности: Я несколько раз бывал в Финляндии, делал там выставки. Ездил один сам. Вполне управлялся. Многие дети до школы не знали русского языка, так как в семьях говорили по- фински. Например, информанты 3, 4, 5, 6, мама 9, 20. Для финских детей, которые не владели русским языком, переход на обучение на незнакомый язык был весьма болезненным. Для одной из информантов это совпало по времени с арестом ее отца: Когда финские школы закрыли, пришлось заново идти в первый класс в русскую школу. До этого я не знала русского языка (6, 1927 г.р.) До этого информант три класса отучилась в финской школе в Княжой Губе. Другой информант (1) оказался в более благоприятных условиях, поскольку их семья жила недалеко от Ленинграда, он общался с русскими детьми и знал русский язык. Многие финны, жившие в Петербурге и пригороде, согласно переписи населения 1869 г., хорошо владели русским языком [Энгман, 2008: 299]. Знал русский язык и отец данного информанта. В семье информанта 2 (1946 г.р.) все говорили по-фински. У родителей была библиотека на финском языке. Отец был образованным человеком, в годы «Зимней» и Великой Отечественной войн работал переводчиком. Финскому языку информанта учила бабушка, которая была хранительницей финских традиций в семье. После смерти родителей и бабушки эту функцию взял на себя старший брат. Когда братья и сестры собирались вместе, он не разрешал им говорить по-русски. Информанта 22 (1935 г.р.) финскому языку учила мама (заслуженная учительница Карелии): Я финский язык впитал с молоком матери. И с бабушкой по-фински говорил. Его приглашали переводчиком в отдел культуры г. Кировска, а также на различные международные мероприятия, поскольку он мог свободно вести синхронный перевод во время заседания [Казаков, 2013: 33]. Дети информанта знают только карельский язык, поскольку обычно ездили на каникулы в Калевалу. Информант 3 (1932 г.р.) происходит из моноэтнической ингерманландской семьи, в детстве она знала финский язык. Сейчас родной язык совсем забыла: Когда умерла бабушка, папина мама, остальные не стали разговаривать. А мне так радостно было. Может, меня тогда дразнить не будут. Информант 4 (1936 г.р.) в детстве осталась круглой сиротой и была лишена возможности общаться на родном языке. Сейчас совсем немного понимает по-фински. А письма, которые ей пишут по-фински родственники из Финляндии, пересылает троюродной сестре в Петрозаводск, чтобы та перевела: Я говорила по-фински до одиннадцати лет. Я помню, что когда попала в детский дом в Мончегорске, мне задавали вопросы, и я машинально отвечала по-фински. Потом до меня доходило, а что же я говорю? Потом переходила на русский. И всё. За пять лет я всё забыла. Родители информанта 5 (1948 г.р.) жили в ингерманландской деревне, учились в финской школе. До поступления в школу информант русского языка не знала, так как в семье говорили по-фински, а в детский сад девочка не ходила: Между собой общались по-фински, уклад был финский. Родители и русский язык знали, хоть и говорили с акцентом, но понимали. В семье говорили по- фински. Когда я пошла в школу, я ни слова не знала по-русски. А за пятьдесят с 88