Труды КНЦ вып.25 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 6/2014(25))

выбрасываются на Мурманский берег Баренцева моря штормами, особенно весенними и осенними, в огромном количестве, образуя целые валы: «в одном только пункте побережья Рыбачьего полуострова - Вайда-Губе - такой вал тянулся с перерывами на 3-4 версты, имея в ширину 2 аршина и в высоту 1,5-1 аршина, и содержал, по скромному подсчету, около 70000 пудов водорослей» [Известия АОИРС, 1916: 380]. Содержащие йод водоросли в изобилии произраставшие в морях Дальнего Востока, к данному времени уже составляли предмет промысла и вывозной торговли (морская капуста). В 1916 г. Переселенческое управление решило основать на этом сырье йодное производство с пережиганием водорослей и переработкой золы в сырой йод на месте с последующей рафинацией сырого йода на фабрике, организованной в Томске. На это производство, рассчитанное на ежегодную добычу 1000 пудов йода, Переселенческому управлению было отпущено из казны до 350 тыс. рублей. Однако чрезвычайная удаленность этого района от Европейской России сделали калийные соли этого предприятия труднодоступными для рынка, где они особенно были востребованы. Другое йодное предприятие, учрежденное в Екатеринославе (с 1926 г. - Днепропетровск), перерабатывало черноморскую филлофору, богатейшие заросли которой на глубине 20-50 сажень располагались недалеко от Одессы. Несомненно, что в военное время это предприятие с максимальной производительностью в 300 пудов йода в год приносило существенную пользу фронту и тылу. Но после войны ему пророчили полное фиаско, т.к. несмотря на наличие хороших технических и климатических условий, стоимость сырья, а, следовательно, йода и калийных солей, была высока из-за способа добычи водорослей тралением с большой глубины. В это же время под покровительством верховного начальника санитарной и эвакуационной части, по инициативе профессора В.Е. Тищенко и с участием представителей архангельского купечества в 1916 г. было налажено йодное производство на Белом море с производительностью 300 пудов в год. Вместе с тем и здесь имелись причины для беспокойства о рентабельности предприятия: хотя водоросли Белого моря были так же богаты йодом, как и на Мурмане, но из-за того, что это море замерзает зимой, а летом на нем сравнительно мало штормов, количество водорослей в целом определялось как недостаточное и производство проигрывало в этом параметре возможностям производства на Мурмане [Известия АОИРС, 1916: 380]. Таким образом, все уже организованные на тот момент йодные предприятия России имели свои слабые стороны, ставящие под сомнение их жизнеспособность в мирное время. И даже при наличии гипотетических максимально благоприятных для производства условий их общая производительность определялась как недостаточная для удовлетворения потребности даже внутреннего российского рынка в йоде и калийных солях. По данным, собранным непосредственно у крупных российских фирм и не противоречившим официальной статистике ввоза, потребление йода в России достигало «75.000 кгр., или 4,5 тысячи пудов, а калийных солей ввозилось до войны из Германии больше 5000000 пудов» [Известия АОИРС, 1916: 381]. Общая же производительность всех имевшихся российских предприятий составляла не более «2.000 пудов йода и 75.000 пудов калийных солей», причем большая часть последних имела крайне высокую себестоимость из-за уже упоминавшихся транспортных расходов [Известия АОИРС, 1916: 381]. По этим причинам к концу 1916 г. водоросли Мурманского берега представлялись наиболее дешевым и доступным сырьем для йодного производства, что определяло его перспективы в послевоенное время. Считалось необходимым создать новое предприятие по переработке водорослей на Мурмане. Ответственность за организацию этого процесса предполагалось возложить на Главный комитет всероссийских земского и городского союзов по снабжению армии с тем, чтобы 44