Труды КНЦ вып.21 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 2/2014(21))

о ее сверхъестественных способностях позволяют по-новому исследовать жанровые границы между этими группами сюжетов. С нашествиями чуди связан мотив клада. В некоторых сюжетах это клад, оставленный чудью, получить который сможет только тот, кто убьет 50 диких оленей (в другом варианте - родного сына) [Там же: 200, 202]. В других рассказах клад предстает как накопленное саамами добро, которое они прячут от врагов. Мифическое былое богатство саамов является объяснением вражеских набегов: «Чудь потому так воевала, что лопь была очень в то время богата» [Там же: 207]. В одном из сюжетов хранителем клада являлся саамский колдун, который чудесным словом делал невидимым саамское добро, которое прятали у камня. После смерти колдун был похоронен под этим камнем, а клад так и не нашли, потому что никто не знал больше волшебного слова: «...Потом долго все хотели клад тот взять; не дается, слова настоящего не знают, раньше колдуны хорошие были, а потом совсем плохие стали: слова не знали. Дед мой хороший колдун был, а тоже не мог достать!» [Пинегин, 1910: 29]. В соответствии с преданием сам камень среди местных жителей также стал называться кладом [Там же]. В записках отдельных собирателей фольклора встречаются упоминания о Сталло - еще одном враге саамов. Д.Н.Островский, который помимо цикла сюжетов о нашествии чуди, приводит рассказы о Сталло, считал, что его фигура означает человека, закованного в латы, и «если название Чудь относится главным образом к Финляндцам, то Сталло представляет русского или норвежца, собирающего дань, угнетающего лопарей» [Островский, 1889: 9-10]. В отличие от чуди, которая всегда приходила войском, Сталло являлся один со своей собакой. Саамы считали Сталло человеком, которому от дьявола была дана большая сила, который может делаться оборотнем [Там же: 10]. Эти представления во многом были связаны с чуждым саамам способом захоронения, принятым у Сталло, который зарывает тела убитых им людей в землю и сам желает быть зарытым, тогда как саамы покрывают умершего камнями или просто оставляют его под открытым небом [Там же]. Подземное царство (и все, что находится под землей) ассоциировалось у саамов с хтоническим миром - преисподней, источником оборотничества и сверхъестественной силы, поэтому понятно, что Сталло - это не просто исторический прообраз конкретного врага, но и мифологический персонаж. Н.Н.Харузин считал, что цикл сказаний о Сталло являлся переходной ступенью от мифологического к историко-героическому эпосу [Харузин, 1890: 353]. Героический эпос. Предания о богатырях В.И.Немирович-Данченко пишет, что в преданиях о нашествиях чуди и шведов саамы почти всегда играли страдательную роль [Немирович-Данченко, 1877: 200] и на сказания о саамских богатырях надо смотреть как на исключения [Там же]. Действительно, в эпических рассказах саамы обычно спасаются с помощью колдунов, сказочных персонажей (чахкли) или благодаря буре (часто насылаемой самими нойдами). Исключение составляют герои, наделенные необычными способностями. Оружием саамов против захватчиков является не сила, а хитрость, находчивость, отличная ориентация на местности. Эпическим героем, демонстрирующим эти качества, является, например, Лаурекаш - саам- проводник на службе у чуди, заманивающий и убивающий вражеское войско хитростью [Островский, 1889]. Рассказы о Лаурекаше, известном в Финляндии 95