Труды КНЦ вып.21 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 2/2014(21))

Н.Н. Харузин отмечал у финнов Петербургской губернии (то есть ингерманландцев) такой характер расселения, который свойствен сельским общностям ряда других народов и регионов: «В настоящее время часто встречается, что целый небольшой поселок заселен одной фамилией и даже носит название этой фамилии» [Харузин, 1895: 35]. Именно в такой деревне родился информант N 1 (его фамилия совпадает с названием деревни). Интерьер дома практически не имел этнической специфики [Чистяков, 1998]. Переходная стадия от традиционного сельского быта к полугородскому проявлялась и в мебели, и в еде, и в одежде. Мебель в ингерманландских крестьянских домах начала прошлого века была уже фабричная: стол, венские стулья, диван, платяной шкаф, комод, металлическая кровать с никелированными шариками, высокое зеркало, стенные часы в деревянном футляре [Карху, 1999: 133]. Среди петербургских финнов встречались семьи, имеющие более высокий статус, чем ингерманландские крестьяне. Это мастеровые высокого класса, в частности ювелиры. Согласно сведениям М.Энгмана, ювелирная фирма Фаберже предпочитала уроженцев Финляндии, так как они были «честными на 110 процентов» [Энгман, 2008: 232], поэтому в фирме Фаберже работало много финляндцев, из мастеров - более половины [Энгман, 2008: 248-249]. Как сообщил один из наших информантов, отец его бабушки был из числа таких финских петербургских мастеров: Мой прадед был серебряных дел мастер. Он работал у Фаберже. Его серебряные венки висели в Петропавловской крепости, которые в 1918 г. сняли, большевистское правительство продало эти б венков за хлеб за границу. У нас в семье передается по наследству серебряный подстаканник с ложечкой с личным клеймом мастера. Отец, перед тем, как уехать в Финляндию, сказал мне «сохрани», потому что сохранили в блокаду и в остальное время (N 12). Информанты, независимо от того, выходцами из какого региона они являлись, говорили, что дома строили такие же, как и соседи. Информант с тоской вспоминала родительский дом в Карелии в 1930-х годах: У нас дом пятистенный был, там дома большие, пятистенные, в Карелии ( N 7 ) . И совсем иной родительский дом в Зашейке описывает другой информант: Дома были небольшие. Не как в Карелии бывают, двухэтажные. А у нас <на Кольском полуострове - Б > маленькие одноэтажные - две комнаты. ( N 8 ) . И в первом, и во втором случае отцы информантов - финны, а матери - карелки. Таким образом, в домостроении придерживались местных традиций, причем различия именно в размерах домов в Карелии и на Кольском полуострове отметил не один информант. До времени интенсивной урбанизации Кольского Севера финны расселялись, главным образом, в прибрежных районах. Занимались морскими промыслами, ловили треску (преимущественно), пикшу, сайду [Островский, 1898: 146]. На северо- западе области преобладал хуторской тип поселения, хутора располагались на расстоянии 1,5-2 км друг от друга [Финские переселенцы.., 2003: 523]. В районе рек Лотта, Нота, Тулома финны занимались речным рыболовством. Например, старший брат отца N8 в 1923 г. работал в рыболовецкой артели на Падуне (ловили семгу) [Локко, 1993: 278]. Также финны занимались животноводством и отчасти земледелием [Шлыгина, 1994: 370]. Архангельский губернатор А.ПЭнгельгардт, 80