Труды КНЦ вып.21 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 2/2014(21))

живой, только он уже не живой и у меня такая мысль была, он сейчас здесь, с нами или его уже тут нет?» (3). Состояние при получении известия о смерти оценивается как «шок» или «потрясение». Ему соответствует остановка времени и любого движения, притупление восприятия внешнего мира, собственно жизни («время как будто остановилось», «все как в тумане было» (6). Молодая женщина, которой по телефону сообщили о гибели друга, когда она была в пути, сразу попросила мужа остановить машину (5), и нечто подобное делают многие (замирают, закрывают глаза и пр.). «Шоковым» во многом остается состояние и во время похорон. Одна из форм поведения на церемонии - сознательное или неосознанное дистанцирование от гроба: « ...подходить к... со своим другом, который тебе вчера ещё улыбался, чё-то там смеялся, кривлялся, <...>, а сейчас на него смотреть было больно, поэтому многие стояли в стороне и держались, чтобы не сорваться» (11). Молодые информанты осознают, что способность справиться с эмоциями приходит с возрастом, опытом и зависит от того, насколько данная смерть «нормативна»: «Я не думаю, что у кого-то в жизни часто случаются такие вещи, когда там двадцатилетний друг, или сколько ему там было, вот так погибает, вот этому соответствовало всё, родители, понятно в шоке, но это как бы совершенно понятно, что они будут в шоке. Другой вопрос, когда двадцатилетние юноши выходили со слезами на глазах, вот это вот» (9). Обострение эмоций возникает в определенные моменты погребальных мероприятий и собственно ритуала, которые символизируются в высшей степени: «Когда нашла, наконец, бабушкин узелок и развернула его, именно в этот момент я поняла, что это всё, что бабушки больше нет и никогда не будет. Я обняла узелок и плакала минут двадцать в голос»; «заехали в ЗАГС, получили свидетельство о смерти, мама так сильно плакала, сказала, что это наглядное подтверждение, что бабушки больше нет»; надо было «съездить на кладбище посмотреть, как вырыта могила, когда я подошла к яме и увидела эту чёрную дыру в земле, я рыдала, мне не хотелось, чтобы бабушку ложили одну в эту тёмную, холодную яму»; «больше всего на свете я боялась услышать, как заколачивают бабушкин гроб» (6); «смутно помню ... единственно, что было тяжело слушать песню, которую пели в церкви и когда стали закрывать гроб» (8/ Некоторые информанты отмечали, что смена и притупление эмоций наступали сразу после погребения: «Дома вечером опять бабушка плакала, но уже меньше. Было как-то тяжело, но совсем другое чувство. Все сидели и смотрели в пустоту. В этот вечер быстро легли спать.» (8). В выражении эмоций во время общественных скорбных и поминальных мероприятий предпочтительна сдержанность. Так, одна из информантов критически отнеслась к выкрикам во время спонтанного митинга в память погибшего друга: «это было как-то показательно. Если бы просто люди пришли и зажгли те же самые свечи, постояли бы молча, те же самые аплодисменты, аплодировали молча, это было бы намного (.) для других приятней что ли» (5). 111