Труды КНЦ вып.21 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 2/2014(21))

Приобщение младшего поколения к сфере смерти и погребения, в первую очередь, определяется семейным фактором: традицией, культурными, в частности воспитательными, установками семьи, личностно­ психологическими особенностями родителей. Ретроспективно информанты (разного возраста) склонны, скорее, положительно оценивать такую позицию, при которой детей по возможности оберегают от переживания и наблюдения кризисной ситуации: «Вместе с мамой они ездили на похороны обоих родителей, но меня с собой не брали. Да это, наверное, и к лучшему, потому что до сих пор я их не ощущаю как умерших, просто такое ощущение, что они надолго куда-то уехали» (12)2; «Когда умер мамин брат, который жил здесь, в Апатитах, я была еще маленькая. И когда маме с папой надо было уйти по поводу похорон и всего прочего, она оставляла меня с бабушкой, мама сказала бабушке, что не надо мне говорить об этом, чтобы я вообще ничего не знала об этом» (13). У тех, кто оказался в раннем детстве свидетелем погребально­ поминальных мероприятий, отношение к этому факту двоякое: либо нейтральное - и тогда они утверждают, что сохранили лишь смутные воспоминания об «экзотических» атрибутах похорон (родственники в черной одежде, завешанные простынями зеркала в доме и т.п.), либо негативное - в этом случае информанты не одобряют поведения старших в семье. С первым впечатлением от похорон они связывают сохранившийся на всю жизнь страх, вплоть до физиологических его симптомов: «Меня когда таскали на кладбище, я там какался, можно так сказать, пошли, сходим к дедушке на могилу, да, я дедушку люблю, но зачем такой стресс для ребёнка?» (2). По свидетельству информантов разного возраста, пережитый в детстве страх перед мертвым телом - безотносительно к объекту погребения (родному или чужому) - в дальнейшем устойчиво ассоциируется с похоронными атрибутами: кто-то не в состоянии есть пирожки с рисом и пить кисель, другой не выносит черного цвета и т.п. Остаются в памяти детали внешней обстановки: природные явления, погода, кладбищенский ландшафт: «Снег и вот эти заснеженные могилы, вот этот отпечаток остался» (3). В подростковом и юношеском возрасте эмоции, сопряженные с ситуацией погребения, уже четко дифференцированы в зависимости от объекта. Молодой мужчина, несколько раз помогавший знакомым на похоронах, заметил: «Дело житейское, но воспринимается как-то как мебель перетащить. А у родственников, допустим, не хочу говорить за родителей, за сестру, даже думать об этом не хочу» (2). Вполне естественно, что в рассказах о похоронах эмоциональный аспект ярко выражен. Это относится и к воспоминаниям об эмоциях, и к тональности повествования в момент рассказа или ответа на вопросы интервьюера: «Слёзы на глазах помню, я плакал. Я просто видел его как он лежал, как- то бывает такой закрытый человек, а он лежал в костюме как настоящий, как 2 После цитат в круглых скобках указаны номера информантов по списку, представленному в конце статьи. 110