Труды КНЦ вып.19 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 6/2013(19))

переходит к старшему сыну [Ефименко, 1878: 28], а при решении общественных дел (во время заключения сделок, разбирательства спорных ситуаций) ключевую роль играют старики, то есть старейшины рода, приглашавшиеся в качестве свидетелей [Там же: 36]. Старшие представители рода составляли совет саамской территориально-семейной общины, являвшейся основной ячейкой социальной структуры у кольских саамов в конце XIX - начале XX в. [Куропятник, 2003: 101]. Община совпадала с поселением, что отражалось в едином названии - сийт (сыйт). Сийт, для которого был характерен постоянный состав жителей (от нескольких десятков до нескольких сотен человек), состоял из семей, а также временных и постоянных производственных коллективов, объединявшихся по территориальному или родственному признаку [Там же]. Саамскому слову «сийт» соответствовало русское слово погост, которое называло как селение, в котором жили члены одной общины, так и саму общину вместе с принадлежавшей ей территорией. В этнографических очерках значение этого слова объяснялось следующим образом: «Это не место, где живет причт вокруг церкви. Нет. Это, так сказать, лопарское село, поселок, становище» [Немирович-Данченко, 1877 (б): 315]; «В каждом Лопарском селении, вместо церкви, есть часовня, отчего и селения называются погостами» [Общее и частное описание..., 1863: 83]. Появление погостов у кольских саамов Т.В.Лукьянченко связывает с влиянием русских [Лукьянченко, 1971: 85]. В пользу этой теории свидетельствует не только заимствование русского слова, но и наличие часовни в саамских поселениях. Первые упоминания о саамских погостах встречаются в актах и писцовых книгах XVI в. Вплоть до рубежа XIX-XX вв. количество и расположение погостов неоднократно менялось. Довольно сложно по письменным источникам проследить динамику их развития, так как данные у разных исследователей расходятся. А.Я.Ефименко упоминает 21 погост [Ефименко, 1878: 15], у Н.Н.Харузина встречаются названия 22 погостов [Харузин, 1890: 76], Г.Ф.Гебель пишет, что на рубеже XIX-XX вв. на Кольском полуострове насчитывалось 18 саамских погостов [Гебель, 1909: 80]. Ситуация осложняется подразделением погостов на зимние и летние, причем, если зимние погосты имелись у всех саамских общин, то летние были только у так называемых береговых саамов: пазрецких, печенгских, мотовских, кильдинских, семиостровских, иоканьгских, лумбовских, понойских и сосновских. Не имели летних погостов саамы южных лесотундровых районов Кольского полуострова: каменские, ловозерские, пулозерские, нотозерские, бабинские [Лукьянченко, 1971: 85]. Кроме зимних и летних погостов у каждой общины было еще несколько весенних и осенних промежуточных мест. Часовни имелись только в зимних погостах. Погосты могли раз в 20-30 лет перемещаться с одного места на другое, что было связано с истощением промысловых угодий и поиском новых природных ресурсов [Там же: 85]. В этнографических источниках второй половины XIX в. можно обнаружить сведения о следах экзогамии у кольских саамов3 в рамках одного погоста. Еще во второй половине XIX в. кровное родство являлось препятствием для заключения брака до третьего колена включительно [Ефименко, 1878: 20], 3Запрет на вступление в брак с членом своего рода. 90