Труды КНЦ вып.19 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 6/2013(19))

в руки самих юбиляров - предприятий, о чем свидетельствует история подготовки книг по истории объединения «Апатит» [Барабанов, Калинина 2004; Апатит..., 2009]. Судьба того или иного издания и, соответственно, планы историка, находятся в руках руководства предприятий. А.А.Киселев вспоминает, как не реализовались замыслы сделать книги об истории объединений «Севрыба» и «Североникель», поскольку менялось начальство главка и расторгало договоры с исполнителями. То же касается распространения изданий, то есть социализации результатов работы. Заказчик в лице руководства предприятия может ограничить доступ потенциального широкого потребителя и специалистов к изданию, использовать его только в целях саморекламы, и тогда труд историка оказывается напрасным. Сам историк может инициировать подготовку и издание книги, если он включен в определенную общественную структуру: научно-образовательную или культурно-просветительскую. Так, работая во Всероссийском обществе охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК), А.А.Киселев осуществил идею сделать книжку о памятниках Мурманской области [Киселев и др., 1985]. Если для «академического ученого» важнее всего признание его труда специалистами, то для историка-краеведа имеет значение, прежде всего, широкий читатель - как образованный, так и желающий «образовываться». Поле исторического краеведения если не беспредельно, то в высшей степени открыто. Оно ориентируется на местного потребителя, причем широкого. Массовость, демократичность ставят его в оппозицию науке как таковой, элитарной по существу. Вот как по этому поводу высказывается краевед и доктор наук в одном лице: «Все мы, краеведы, люди разные, но мы должны знать, что работаем и пишем для мурманчан и надо, чтобы наша писанина (краеведческие сведения - само собой) им понравились. А то ведь в народе о нас, защитивших диссертации, ходят и не очень лестные байки» (с.252). В идеале между историком-краеведом и потребителями устанавливается непосредственная и тесная обратная связь. С одной стороны, историк-краевед - носитель экспертного знания, он авторитетен и нередко при жизни становится «выдающейся личностью» среди земляков, как это и произошло с А.А.Киселевым. С другой стороны, он близок и доступен, его можно критиковать и поправлять каждому. А.А.Киселев, сетуя на это положение дел, пишет, в частности, о том, что ветераны войны со временем становятся в позу непогрешимых судей и критикуют его в письмах: «Я часто завидую своему коллеге И.Ф.Ушакову: у него нет живых свидетелей. И все, что он пишет, воспринимается как аксиома. А в новейшей истории каждый мнит себя спецом...» (с.318). И еще на одну проблему указывает автор «Записок» в связи с «открытостью» краеведческого знания: «Сколько их, этих открытий, сказать трудно, но если учесть, что мною написано около 600 только газетных статей и в каждой есть что-то новое, то число открытий немалое. Но вся беда в том <...>, что после того, как доведешь ту или иную новость до широкой публики, приоритет открытия сразу же теряется. Все используют этот материал как собственный, и многие факты становятся источниками для плагиата» (с.310). По вопросу о том, «как занять свою нишу», в том числе о ревности и конкуренции в среде краеведов, автор высказывается в мягкой форме, но весьма ясно (с.43). По существу, в этой среде точно так же, как и в собственно научной, соперничество выражено очень четко и реализуется в сходных формах. 14