Труды КНЦ вып.12 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып.3 1/2012 (12))

Влияние государства на похоронную сферу распространяется после революции 1917 г. Оно осуществляется опосредованно - через изменение законодательной базы в отношении актов гражданского состояния, лишение церкви ее статуса, политики в области культуры, идеологической работы, реформирования системы коммунального хозяйства в городах. Декретами СНК РСФСР от 17 и 18 декабря 1917 г. регистрация актов смерти из ведения церкви была передана местным советам. В 1919 г. (неудачная попытка), а затем в 1922 г. в Москве начинает действовать первый крематорий [Лебина, 1999: 99-102]. Согласно подписанному В.И.Лениным декрету о порядке захоронений на кладбищах, религиозные похоронные обряды допускалось проводить по желанию родственников и близких умершего за их собственный счет. Все государственные и ведомственные расходы по похоронам выделялись на проведение только гражданских похорон [Руднев, 1979: 13]. Таким образом, в борьбе с религиозными практиками государство использовало не только правовые и идеологические, но и экономические рычаги. Все эти мероприятия и инициативы власти способствовали постепенному внедрению в жизнь новой ритуалистики - процессу сложному, длительному и неравномерному, так как традиционная культура в целом и переходные ритуалы в особенности имеют свойство высокой сопротивляемости новшествам, тем более привносимым извне. Деятельность по созданию новых социалистических обрядов, в соответствии с изменениями политико-идеологической линии власти то активизировалась, то затухала. С конца 1950-х гг. она стала рассматриваться в качестве одного из важных вопросов атеистического воспитания [Соколова, 2011:188-190]. О попытках наполнить погребальный обряд новыми смыслами свидетельствуют тексты многочисленных методических разработок. Авторы одной из таких работ (которые, впрочем, достаточно стереотипны даже на уровне текстов) указывают, что обряд похорон «не следует считать полностью сложившимся и неизменным. Учитывая местные условия, прогрессивные традиции, по усмотрению организаторов можно вносить изменения - и в сам обряд, и в его символику, и в музыкально-хоровое сопровождение. Изменения эти должны гарантировать высокое идейное, психологическое и эмоциональное воздействие на участников церемонии» [Семейно-бытовые..., 1990: 123-124]. Таким образом, ритуал оказывается направленным в первую очередь на тех, кто провожает близкого в последний путь. В текстах рекомендаций основным объектом ритуальных действий становится не столько умерший, сколько некий Человек, который страдает в результате утраты и нуждается в поддержке. Смыслы ритуала тем самым включаются в иную мировоззренческую сферу: не религиозную, а гуманистическую (антропоцентрическую): «Человеку трудно быть наедине со своей скорбью <...>. Объединяя людей, обряд способствует тому, чтобы человек не чувствовал себя одиноким. Совершая советский похоронный обряд, человек ощущает свою связь с обществом, коллективом. Участвующие в обряде люди выражают ему свое сочувствие и поддержку, как бы берут на себя часть его ноши. Советский похоронный ритуал становится своего рода коллективным актом взаимного соболезнования, средством, помогающим заглушить скорбь, смягчить горечь утраты» [Угринович, 1975: 143]. Таким образом, в обряде гражданских похорон меняется функционально-смысловая нагрузка и вместе с ней структура ритуальной коммуникации. Традиционный религиозный обряд регламентирует отношения между семейно-локальной общностью, умершим и Богом. В случае гражданского ритуала последний коммуникант или отсутствует, или заменяется значимой социальной общностью (национально-государственной, корпоративной и т.п.), масштабу которой 51