Труды КНЦ вып.12 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып.3 1/2012 (12))

«целях разрешения нездоровой атмосферы среди педагогического коллектива» [ГОКУ ГАМО Ф.10. ОП.1. Д.1. Л.5]. Перевод мог выступать в качестве дисциплинарной меры. Учителю школы № 4 Мельникову за пьянку и устроенный дебош был сделан выговор с предупреждением и переводом на работу в другую школу [ГОКУ ГАМО Ф.10. ОП.1. Д.1. Л.8]. Квалифицированные учителя могли быть переведены из городских школ в сельские для повышения там уровня подготовки учащихся, например, учитель школы № 2 Якобсен был переведен в школу № 8 в Щучьей губе. Перемещение из одной школы в другую, снижение числа часов могло отразиться на материальном положении учителя. Так, например, учительница школы № 2 была переведена на должность заведующей школы № 7, ее зарплата снизилась с 380 до 250 рублей. Материальное положение педагога осложнялось необходимостью содержать брата и сестру, поэтому в ответ на ее прошение об оставлении на прежнем месте работы начальник ГОРОНО назначил им стипендию в размере 20 рублей в месяц на каждого, но решение о кадровой перестановке не отменил [ГОКУ ГАМО Ф.10. Оп.1. Д.1. Л.56 об.]. Учитель был зависим не только от руководства ГОРОНО, но и от директора школы. Решения вышестоящей инстанции были обязательны для исполнения. Директор школы без объяснения причин мог поменять учебную нагрузку, классы и т.д., что порой вызывало протест учителей. Так, учительница школы № 2 Колесова была переведена в другую школу за то, что отказалась передать «свой» класс принятой на работу в школе молодой учительнице [ГОКУ ГАМО Ф.10. Оп.1. Д.1. Л.52]. Строго было и с дисциплинарным режимом. Опоздания, пропуски уроков, отсутствие тематического плана строго фиксировались. Согласно решению ЦИК от 15 сентября 1932 г. учитель мог быть уволен за самовольный прогул без уважительной причины. Однако в условиях дефицита кадров подобная формулировка при увольнении была связана с тем, что человек самовольно уезжал с Севера (так называемая категория «летунов») или систематически нарушал трудовую дисциплину и тогда попадал в категорию «прогульщиков» (как правило, ими становилисьмужчины, неоднократно получавшие выговор за пьянство). Таким образом, основными трудностями в 1930-е гг. в деле становления народного образования была нехватка квалифицированного состава педагогов и большая «текучесть» кадров. Одним из способов закрепления педагогов на местах было обеспечение их материального положения. Однако, как говорилось в постановлении фракции Леноблисполкома от 4 апреля 1933 г.: «Зарплата школьным работникам во время не выплачивается, нормальные жилищно-бытовые условия не созданы» [ГОКУ ГАМО Ф.10. ОП.1. Д.2. Л.90]. Согласно документам Кировского ГОРОНО, перебои в выплатах зарплаты учителям были с января по март 1933 г. Существовали сложности и с обеспечением учителей жильем. При поступлении на работу учителям выдавалась служебная комната. За каждой школой в городе были закреплены определенные дома и комнаты. Учительство размещалось в здании бывшего горсовета по Апатитскому переулку, в комнатах дома № 19 на Коммунальной улице и в доме № 8 по Хибиногорскому шоссе [ГОКУ ГАМО Ф.10. ОП.1. Д.3. Л.6]. При увольнении учитель обязан был освободить занимаемую жилплощадь в течение 3 дней. Кроме того, в любой момент могло поступить предписание руководства о перемене места жительства с обязательством осуществить переезд также в течение нескольких дней. Кроме 118