Труды КНЦ вып.6 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып.2 3/2011(6))

погрешности в деталях, так как производилась она путем засечек и зарисовок с находящихся вокруг озера возвышенностей, откуда мелкие губы, мысы и островки не всегда были видны [Petrelius, 1892]; 2) карта Хибинских и Ловозерских тундр с прилегающими к ним озерами, в масштабе 1:200000, составленная В.Рамзаем и А.Петрелиусом [Ramsay, 1894]. Она давала представление об этих горных массивах и широко использовалась последующими исследователями. Но так как маршруты экспедиции Рамзая проходили не по всем участкам описываемого картой района, то и рельеф (выраженный на карте в горизонталях через 100 м), как показали впоследствии полевые материалы экспедиций акад. А.Е.Ферсмана, не всегда был достаточно точен и требовал исправлений и детализации. Особенно, это относилось к северо-восточной части Хибинских тундр; 3) карта р.Ноты и Нотозера, составленная Линденом в масштабе 1:100000 (р.Нота) и 1:300000 (Нотозеро и часть р.Ноты) достаточно долго были актуальны для представления очертания и характера рельефа района [Linden, 1894]; 4) карта Кольского полуострова в масштабе 1:2100000, составленная А.Петрелиусом [Petrelius, 1892]. В основу этой карты была положена карта лесничего Трофименко, исправленная и дополненная данными многочисленных маршрутов сотрудников финской экспедиции. Особенно важно отметить, что большинство из этих маршрутов были привязаны к астрономическим пунктам, определенным самим автором, что, в значительной мере, увеличивало ее ценность для дальнейших работ по картографированию; 5) в 1902-1903 гг. финский географ В.Борг составил гипсометрическую карту части Финской и юго-западной части Русской Лапландии (до оз.Имандра к востоку) на основании данных, полученных во время своих полевых работ. Западные части, где была сосредоточена главная сеть всех экспедиционных маршрутов, он передал достаточно точно. Восточные же части, где маршруты прокладывались на больших расстояниях друг от друга, изображены неточно [Borg, 1901]. Ботанические и зоологические исследования в Русской Лапландии продолжались усилиями ботаника Й.Линдена (1891) в районе Нотозера, р.Нота, Яврйок, Кемиярви; ботаника С.У.Фонтелла и энтомолога Б.Поппиуса (1899) - район Туломы, Лотта, Каттаярви; зоолога и ботаника Й.Монтелла (1899) - Поной; ботаников В.Борга и У.М.Аксельсона (1901) - район оз.Имандры, оз.Гирваса, Йона (Ёна), Бабино, Кандалакша; ботаника Х.Линдберга - долина р.Паз (1911); Кандалакша, Имандра (1913); зоологов Р.Фрейя и В.Хеллена (1913) - Кузомень, Кандалакша, Зашеек, Белая Губа, Хибины, Поной, Гаврилово, Териберка, Кола, Александровск [Rantala, 2010: 42-43, 46-47, 49-51]. Проделанная Л.Рантала работа по систематизации опубликованных и неопубликованных данных об исследовательской работе финляндских ученых на территории Русской Лапландии позволяет представить, специалисты какой области знаний прилагали свои усилия к изучению Кольского полуострова и его жителей. В справочнике финского антрополога преобладают сведения об экспедициях ботаников (16 персон) и зоологов (11 персон). Достаточно широко представлены экспедиции этнографов, лингвистов, антропологов (8 персон). Из геологов представлены четверо исследователей. Поэтому весьма спорным представляется утверждение, сделанное С.А.Дюжиловы м2 в статье «Кольская эпопея В.Рамзая»: «Из двух десятков финнов, исследовавших Русскую Лапландию, половина - геологи». 2 Дюжилов С.А. Кольская эпопея В.Рамзая // Труды II Ферсмановской науч. сессии Кольского отделения РМО, посвященной 140-летию со дня рождения В.Рамзая (Апатиты, 18-19 апреля 2005 г.). Апатиты, 2005. С. 8-9. 76