Труды КНЦ вып.6 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып.2 3/2011(6))

«Застроенная среда» в антропологии Вилсон считает доместикацию главной культурной инновацией в истории человечества. Он полагает, что «освоение человеком архитектурного пространства в качестве контекста для проживания» оказало самое значительное влияние на взаимодействия людей друг с другом и с окружающей средой [Wilson, 1988: 4]. Дома дали людям базовую пространственную структуру, что, в свою очередь, повлияло на их социальную организацию. Более того, «дом стал не просто жилищем, укрытием и пространством для осуществления различных занятий, но и центральным инструментом, посредством которого люди фиксируют и выражают свои мысли» [Там же: 66]. Антропологи неоднократно писали о природе взаимосвязи между мировоззрением людей и застроенной средой, которую они населяют. В этой связи, мы бы хотели упомянуть одни из последних работ в этой области. Аллертон [Allerton, 2009] пишет, что в исследованиях застроенной среды Индонезии доминируют символический и структуралистский подходы, согласно которым дома рассматриваются отдельно от повседневной деятельности тех, кто их населяет. Это замечание верно и в отношении исследований застроенной среды в целом. Многие фундаментальные работы по застроенной среде, выдающиеся по своему вниманию к структуре, символизму, эстетике и физическим свойствам строений в рассматриваемом ими обществе, в то же время не отводят места повседневным аспектам взаимодействия людей с этой средой ([Johnson 1993] - работа по традиционной английской архитектуре; [Пермиловская, 2005] - работа по северному русскому жилищу; [Waterson, 1991] - описание архитектуры Юго-Восточной Азии). В своей работе о застроенной среде народа Манггараи в Восточной Индонезии Аллертон руководствуется подходом, который инкорпорирует все многообразие повседневного взаимодействия человека с его жилищем [Allerton, 2009]. Этот подход соединяет вместе структуру и экономику, беседы и сны, смех и шепот, поскольку дома у Манггараи обладают высокой акустической проницаемостью. В нашей работе мы принимаем схожую позицию и смотрим на то, как восприятие домашнего пространства формируется в контексте повседневных практик. В рамках этого подхода застроенная среда рассматривается как тесное переплетение, а порой и слияние материальности вещей и социальности субъектов. В частности, мы развиваем идеи, выдвинутые Мортоном, о том, как материальность дома имплицирована в процессах запоминания [Morton, 2007], а также идеи Телле о том, как здания могут опосредовать действия людей [Telle, 2007]. Эти авторы выступают за эмпирический подход к изучению застроенной среды, который включает в себя самые различные виды взаимодействий человека с домом, особенно на уровне самых обыденных практик. Вопросу повседневного взаимодействия человека с его непосредственным домашним окружением уделялось значительное внимание в отечественной литературе последних лет [Лелеко, 2002; Утехин, 2004; Сулейманова, 2009]. В частности, О.А.Сулейманова пишет о двух возможных ракурсах изучения домашнего пространства: через объективные свойства жилой среды, такие как способы организации домашнего пространства, характеристики предметов и т.п., и сквозь призму субъективных установок, норм и ценностей индивида [Сулейманова, 2009]. Карстен и Хью-Джонс также рассматривают жилища и людей как единое целое, через призму их постоянного взаимодействия [Carsten, Hugh-Jones, 1995]. Данный подход получил название целостного, или комплексного, поскольку он 44