Труды КНЦ вып.2 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып.1 2/2010(2))

принадлежат исследователи. При этом фактическим синонимом несанкционированного союза выступало понятие «свободы» в отношениях полов. В свою очередь, «свободными» признавались отношения различного типа. Добрачные связи молодежи рассматривались и часто до сих пор рассматриваются как показатель степени строгости семейного воспитания и «нравов» изучаемой группы населения в целом. При этом речь идет обычно о последствиях таких связей - незаконнорожденных детях и отношении к ним со стороны сообщества. С эволюционистской точки зрения (практически безальтернативной в отечественной этнографии вплоть до недавнего времени), все союзы мужчин и женщин за пределами легальной моногамии квалифицировались как архаические, пережиточные и т.п. В частности, в самой ранней своей работе, посвященной семье и браку у зырян, будущий выдающийся социолог П.А. Сорокин именно так оценил различные отклоняющиеся от классической моногамии типы отношений полов у ряда финно-угорских народов: на Печоре, по его высказыванию, «господствует беспорядочное половое общение и широкая свобода брачных сношений, напоминающая картину брака первобытных и отсталых народов» [Сорокин, 1999: 59]. Обратим внимание, что в один ряд ставятся «беспорядочное половое общение», предполагающее частую смену партнеров, и «свобода брачных отношений», которая может предполагать самые разные брачные конфигурации, в том числе относительно устойчивые. Современные этнографы коми в этой связи утверждают, что, например, добрачные связи молодежи связаны с тем, что существовала санкционированная сельским сообществом система ритуального регулирования таких отношений, которая способствовала подбору брачных пар [Несанелис, Семенов, 1999: 9-12]. Если принять эту точку зрения, к чему мы склоняемся, то вряд ли стоит считать новационной современную практику молодых пар жить совместно до заключения официального брака. Данная позиция согласуется с выводами Т.А.Бернштам, которая уделила много внимания социальному статусу традиционной крестьянской молодежи. По ее мнению, была «общерусская тенденция к свободному взгляду на добрачные отношения молодежи, имевшая архаичные корни». Всегда существовали социальные причины (например, введение всеобщей воинской повинности в 1874 г. и др.), которые приводили к появлению внебрачных детей. По материалам Т.А.Бернштам, «повсюду в России этот факт не был препятствием для вступления в брак: в северных областях (особенно у старообрядцев) родившим до брака даже отдавали предпочтение - значит, способна к деторождению. <...>. Все это, тем не менее, сочеталось с формами публичного осуждения (типа вымазывания ворот дегтем) и попытками принудительного брака, в которых община выступала как защитница семейных интересов» [Бернштам, 1988:51]. Получается, что свобода брачных отношений в известных ситуациях способствовала укреплению института семьи не менее, чем строгие патриархальные нравы. В 2001 г. фольклорист А.Б.Мороз осуществил публикацию современных рассказов о мужчинах-многоженцах по материалам экспедиции в Каргопольский район Архангельской области. Речь в них собственно идет о совместном проживании и ведении хозяйства. Об официальной регистрации ничего не говорится, но очевидно, что если она и есть, то только с одной 18