Тиетта. 2017, N 2 (40).

Творческая галерея / Art gallery л * м ные из биографии Сарач: «Во время раскулачива­ ния Ксану Сарыч выслали на северо-восток. Там она жарила мясо и пышки сыну якутского князь­ ка, обездоленному, подобно ей самой. С неизмен­ но презрительным выражением плоского лица он выдавил коленом свой плод из её узкого живота, вспотевшего от боли. Он бил её. Ей это даже нра­ вилось: рука была княжеская. Как ей удалось вы­ браться в Ленинград? Её научили заползти в ящик под вагоном и скорчиться. Она исчезла из Якутии, появилась в Ленинграде. Там она не сумела по­ лучить паспорт. Но в заполярном Хибиногорске как-то ей паспорт выдали. Она стала преподавать арифметику на курсах для рабочих, была библио­ текарем». Что касается Якутии, не подтвержда­ ется никакими документами и, скорее всего, вы­ думка, а паспорт она действительно получала в Хибиногорске. М. Филипович описывает, как Сарыч богот­ ворила О. Билочупрынного, выведенного в по­ вести под фамилией Шовкошитный, мыла ему ноги, а когда он назвал её некрасивой, вцепилась Олесю в волосы: «Оба в кровь царапали и душили друг друга, пока кто-то не разлил ведром воды». Шовкошитный действительно работал в энерго­ комбинате, только звали его не Олесь, а Сергей. Билочупрынного в Хибиногорске обнаружить не удалось. Скорее всего, М. Филипович так поиме­ новала Шовкошитного. Она пишет, что Сарыч пыталась соблазнить заведующего библиотекой коммуниста Березина, чтобы уехать с ним в Ле­ нинград, но тот отказался на ней жениться. В гор­ коме партии она при всех надавала ему пощёчин: «В бессильной досаде на свои неудачи, на напрас­ ное унижение тела, на секретаря горкома, не по­ верившего ей [...], Сарыч в ванне городской бани перерезала себе стеклянкой вену у локтевого сги­ ба. Когда кровь мутно-красными облаками стала смешиваться с водой, Ксана зычным воплем по­ звала людей, чтобы её спасли». Далее Сарыч, согласно М. Филипович, пе­ реключилась на инженера-электрика Рубенко. Ночью, обнажённая, ворожила над вином, читая заговор, булавкой уколола себе палец и, выдавив в вино каплю крови, на следующий день дала вы­ пить Рубенко. Но колдовство не подействовало. Видимо, Сарыч действительно любила Оле­ ся: «Для вас Олесь - монтёр и административно высланный, а для меня - королевич». Но Олесь не замечал её. После публикации повести в журна­ ле, где Шовкошитный был одним из главных пер­ сонажей, Сарыч приехала в Кировск, попросила соседского мальчишку отнести журналы Олесю, но тот вернул их неразрезанными. М. Филипович пишет, что Сарыч хотела напечатать отрывки из повести в газете «Кировский рабочий», но после­ Книги Н. Султан-Гирей: Рубикон. Ростов-на-Дону: Кн. изд-во, 1993, 1995; Флорентийский изгнанник. Там же, 1995.