Тиетта. 2015, N 2 (32).

История науки / History of science Г История приобретения акад. А.Е. Ферсманом «Сочинения о драгоценных к ам н я х .» не извест­ на. Ясно лишь, что он не мог пройти мимо книги, в которой много говорится об истории изучения алмаза, других драгоценных и полудрагоценных минералов, к тому же с историческими отсылка­ ми переводчика к месторождениям Урала и Си­ бири, о первых попытках экспериментального синтеза и облагораживания самоцветов. Ведь всё это - темы научных и научно-популярных книг, прочно связанных с его собственным и м е н е м . Природа и человек на Крайнем Севере. Сочинение Гартвига, автора «Море и его жизнь и тропический мир». Пер. с нем. С.А. Усов. Изд. 2-е, испр. Москва. Издание книгопро­ давца А.И. Глазунова. 1866. употребляет твоё имя как самую сильную брань и говорит, что ты вовсе не лучше собаки, которую с презрением толкает ногой. Но должны ли мы сейчас же соглашаться с таким беспощадным су­ дом, за которым, может быть, скрывается угрызе­ ние совести? Нет, такая несправедливость далека от нас; нет, мы прежде пойдём в твою суровую ро­ дину, войдём в твою тёмную хижину, посмотрим тебя у очага и на покрытой снегом горе, и поста­ раемся познакомиться с тобой поближе, прежде нежели произнесём над тобой суд свой» (с. 83). «Лапландия богата < . > красотами приро­ ды: здесь есть поэзия и гор, и леса, и вод. Море с пеною бьётся о береговые скалы, и в сотнях озёр отражается чудное звёздное небо или диск луны. Летом бесчисленные водопады шумят по горным склонам. И чистые потоки вьются по зелёным горным равнинам. Кто родился и вырос среди ве­ личественной природы, кто привык к свободной кочевой жизни, тот вечно останется привязанным к своей родине. Этим-то объясняется, почему Ла­ пландец ни на какую страну не променяет свое­ го сурового отечества, и считает себя счастливым лишь в лесу или в моховой степи, среди своих оле­ ней» (с. 95). «Лестадиус считает жизнь лесного Ла­ пландца за самую счастливую на земле, ибо она состоит в попеременном занятии занимательной рыбной ловлей и наслаждением охоты. < . > И не­ редко поёт он под зелёной хвоей пихтового дере­ ва. Он даже время от времени умывается, а жен­ щины заплетают волосы в две косы. Такая забота о внешности указывает на внутреннее довольство дикаря» (с. 97). Оставим в стороне мнение Лестадиуса о счастливой жизни лапландца, то есть жителя Сев. Финляндии и Кольского п-ова. Но что безусловно верно, так это красота ландшафтов, тогда ещё не тронутых городами, магистралями, рудниками, плотинами и электростанциями . А.Е. Ферсман не остался равнодушным к этой книге. Те же ро­ мантические мотивы ощущаются в его описаниях неповторимой хибинской природы. И кто знает, может быть, глубоко в основе его бережного от­ ношения к саамской культуре (литературная об- Титульный лист «Природа и человек на Крайнем Се­ вере, 1866». Title page of «Nature and man on Far North, 1866». По-видимому, это одна из самых интересных и систематических книг своего времени о «чело­ веке на Крайнем Севере» . В 33 главах на 450 стр. рассказано о коренных народах всего Циркум­ полярного региона. Наиболее интересными для А.Е. Ферсмана наверняка были: гл. V. Лапландцы, а также гл. VI. Маттиас Александр Кастрен, на­ чинающаяся с рассказа о его путешествиях в ту же Лапландию и далее на восток вдоль северных морей в 1838 и 1841 гг. «Бедный Лапландец! Как редко слышишь доброе слово о тебе, несчастном сыне Крайнего Севера! При одном твоём имени в душе тотчас же слагается понятие о физическом недоразвитии, нечистоте и невежестве, и не ду­ маем мы о скромных добродетелях, которыми ты обладаешь, или о тех невзгодах, которые ты ис­ пытал. Гордый Скандинав, которому ты никогда не мог противустоять, и который тебя постепен­ но теснил с юга всё далее и далее в арктическую пустыню, называет тебя накипью человечества,