Тиетта. 2014, N 4 (30).

Творческая галерея / Art gallery 2014 Г бинете на диване, закутавшись в мягкий ватный халат, выстеганный мне собственными руками моей милой ж е н ы . Подкупающая это вещь - носильное удоб­ ное платье, сработанное мужу жёниными рука­ ми! Так оно хорошо, так мило и так вовремя и не вовремя напоминает и наши вины и те драгоцен­ ные ручки, которые вдруг захочется расцеловать и просить в чём-то прощения. - Прости меня, мой ангел, что ты меня, нако­ нец, вывела из терпения. Я вперед не буду. И мне, признаться, до того захотелось поско­ рее идти с этой просьбой, что я проснулся, встал и вышел из кабинета. Смотрю - в доме везде темно и тихо. Спрашиваю горничную: - Где же барыня? - А они, - отвечает, - уехали с вашим брат­ цем к Марьи Николаевны отцу. Я вам сейчас чай приготовлю. «Какова! - думаю, - значит, она своего упор ­ ства не оставляет, - она таки хочет женить брата на М аш е н ь к е . Ну пусть их делают, как знают, и пусть их Машенькин отец надует, как он надул своих старших зятьёв. Да даже ещё и более, по­ тому что те сами жохи, а мой брат - воплощённая честность и деликатность. Тем лучше, - пусть он их надует - и брата, и мою жену. Пусть она обо­ жжётся на первом уроке, как людей сватать!» Я получил из рук горничной стакан чаю и уселся читать дело, которое завтра начиналось у нас в суде и представляло для меня немало труд­ ностей. Занятие это увлекло меня далеко за пол­ ночь, а жена моя с братом возвратились в два часа и оба превесёлые. Жена говорит мне: - Не хочешь ли холодного ростбифа и стакан воды с вином? А мы у Васильевых ужинали. - Нет, - говорю, - покорно благодарю. - Николай Иванович расщедрился и отлич­ но нас покормил. - Вот как! - Да - мы превесело провели время и ш ам ­ панское пили. - Счастливцы! - говорю, а сам думаю: «Зна­ чит, эта бестия, Николай Иванович, сразу рас­ кусил, что за телёнок мой брат, и дал ему пойла недаром. Теперь он его будет ласкать, пока там жениховский рученец кончится, а потом - быть бычку на обрывочку». А чувства мои против жены снова озлоби­ лись, и я не стал просить у неё прощенья в сво­ ей невинности. И даже если бы я был свободен и имел досуг вникать во все перипетии затеянной ими любовной игры, то не удивительно было б, что я снова не вытерпел бы - во что-нибудь вме­ щался, и мы дошли бы до какой-нибудь психозы; но, по счастию, мне было некогда. Дело, о кото- ром я вам говорил, заняло нас на суде так, что мы с ним не чаяли освободиться и к празднику, а по­ тому я домой являлся только поесть да выспаться, а все дни и часть ночей проводил пред алтарем Фемиды. А дома у меня дела не ждали, и когда я под самый сочельник явился под свой кров, доволь­ ный тем, что освободился от судебных занятий, меня встретили тем, что пригласили осмотреть роскошную корзину с дорогими подарками, под­ носимыми Машеньке моим братом. - Это что же такое? - А это дары жениха невесте, - объяснила мне моя жена. - Ага! Так вот уже как! Поздравляю. - Как же! Твой брат не хотел делать формаль­ ного предложения, не переговорив ещё раз с то­ бою, но он спешит своей свадьбой, а ты, как назло, сидел всё в своём противном суде. Ждать было не­ возможно, и они помолвлены. - Да и прекрасно, - говорю, - незачем было меня и ждать. - Ты, кажется, остришь? - Нисколько я не острю. - Или иронизируешь? - И не иронизирую . - Да это было бы и напрасно, потому что, не­ смотря на всё твое карканье, они будут пресчаст- ливы. - Конечно, - говорю, - уж если ты ручаешься, то б у д у т . Есть такая пословица: «Кто думает три дни, тот выберет злыдни». Не выбирать - вернее. - А что же, - отвечает моя жена, закрывая корзинку с дарами, - ведь это вы думаете, будто вы нас выбираете, а в существе ведь всё это вздор. - Почему же это вздор? Надеюсь, не девушки выбирают женихов, а женихи к девушкам сватаются. - Да, сватаются - это правда, но выбора, как осмотрительного или рассудительного дела, ни­ когда не бывает. Я покачал головою и говорю: - Ты бы подумала о том, что ты такое гово­ ришь. Я вот тебя, например, выбрал - именно из уважения к тебе и сознавая твои достоинства. - И врёшь.