Тиетта. 2013, N 3 (25).

имели себе равных. После войны он работал ко­ чегаром в бане. Его сменщиками были женщины. Если у них что-то не ладилось, папа в любое вре­ мя суток шёл в котельную и им помогал, разуме­ ется, бесплатно. Когда у него началась гипертония, он не хо­ дил в больницу, потому что без него не справить­ ся на работе. В результате у него случился криз, и его принесли на носилках. Оформили инва­ лидность и назначили 16 руб. пенсии. Папе было очень обидно. Он полечился и мог бы ещё по­ работать. Его мучил вопрос, как бы они с мамой жили, если бы не было меня. Он ходил в сарай плакать. Стал чинить валенки. Плату брал симво­ лическую. Его просили. Для него было очень важ­ но быть полезным людям. Умер он 3 ноября 1965 г. после инсульта. В постели лежал неделю. Очень боялся оказаться парализованным. Не разрешал делать уколы. Вырывал руку. Давал советы, как нам облегчить его похороны. Попросил будиль­ ник, завёл. Последнее, что он смог для нас сделать. Пять лет длилась война. Голодная жизнь. Страх за родителей. В начале войны нам дали комнату в 22 м2 в коммунальной квартире. Кроме нас были ещё 2 семьи. Мария Яковлевна с доче­ рью и Анна. Мария Яковлевна пережила ужасную беду. Во время обвала разрушило их дом. Её при­ давило балками, и она слышала, как умирал сын за её спиной. Она была бессильна ему помочь. По­ этому мы старались её не раздражать, ходили «на цыпочках». Кухня была общая. Но мы были очень рады. Была водопроводная вода, отопление. Были и ещё маленькие радости. Как-то нас пригласили на склад, чтобы мы выбрали себе вещи из гума­ нитарной помощи из Америки. Мне дали сара­ фанчик шёлковый чёрный, хорошо сшитый. Од­ нажды я попала в нём под дождь, он сильно сел. Я с километр бежала бегом. Было стыдно, что вид­ ны ноги выше колен. В то время носили одежду не выше икр. Мама сшила мне юбку из брюк. Мама очень хорошо шила. Немного подрабатывала шитьём. Свои вещи все перешила нам с сестрой. Сестра работала в госпитале. С нами ещё жила девушка, служившая в ар­ мии. Шура Комиссарова. Помнится, мы не отде­ ляли её. Ничего не делили. Питались вместе. Ни­ кто не боялся, что ему меньше достанется. В по­ ездах тоже объединялись. Позже, когда я встре­ чала такие семьи, где каждый ел своё, мне было очень удивительно и огорчительно. В военное вре­ мя были непосильные трудности, и всегда очень хотелось есть. Люди были добрее, способные со­ страдать, отсутствовала зависть, раздражение. Молодёжь вечерами ходила на танцы. Танцева­ ли под песни Юрьевой, Утёсова, под духовой ор­ кестр. Танцы стали неотъемлемой частью нашей жизни. Если не было танцев в посёлке, мы шли по бездорожью в г. Кировск 7 км. Танцы - это было единственное место, где забывалось о еде, о войне. Я очень любила танцевать. Но меня очень тяготило отсутствие возмож­ ности учиться. Как я хотела учиться! И когда я про­ читала в газете, что в Свердловске в Политехниче­ ском институте производится набор студентов без экзаменов, я в 1942 г. уволилась из столовой и по­ ехала в Свердловск. Мне было 17 лет. 1942 г. - са­ мый тяжёлый. Учитель физики Александр Алек­ сеевич дал мне письмо к своей бывшей невестке. В Свердловске она стала уговаривать меня вер­ нуться домой. Мне было страшно остаться одной в чужом городе. Кроме того, у меня началась цинга. И я поехала домой. Несмотря на то, что у меня был билет, сесть в пассажирский вагон не было возможности. Я купила на последние 100 руб. бу­ ханку хлеба и села в товарный состав. Ехала до Москвы 11 дней. Лежала на чемодане, спрятав го­ лову в воротник. До сих пор помню запах караку­ левых лапок, из которых был сшит воротник. Один раз в день по билету нам давали обед. Вагон был прицеплен к военному составу. Ни разу нам не сказали, куда везут. На стоянках боялись отлучиться, так как не могли узнать, долго ли бу­ дем стоять. Когда я уже ехала в пассажирском ва­ гоне, в Лоухах (Карелия) - погранзастава, провер­ ка документов. У меня в паспорте значилось, что я выписалась два месяца назад. А где была эти два Слева: Кировск, ул. Хибиногорская, 1 мая 1935 г. Справа: Горно-химический техникум. Left: Kirovsk, Khibinogorskaya Street, May 1, 1935. Right: Mining-Chemical Technical School. 37