Тиетта. 2011, N 2 (16).

Голотенко Никита. Злой микроб. Golotenko Nikita. Evil microbe. фического языка»3. Кроме того, подобное «чи­ риканье» ребёнка есть не что иное, как попытка общения с окружающим миром, стремление ска­ зать ему: «Я - есть! Вот он - я!». Эта творческая де­ ятельность ребёнка вызывает прямые аналогии с первыми попытками человечества «оставить свой след» на стенах первобытных жилищ - пещер. В этом случае выражение «оставить свой след» нужно понимать буквально, ведь самые древние из обнаруженных «рисунков» Homo sapiens - это отпечаток ладони, обведённый окружностью, и беспорядочные линии, оставленные пальцами - так называемые «макароны». Для ребёнка в этом возрасте не существует границ пространства, в котором он творит. Так, он может рисовать на листе бумаги, положенном на столе, а затем перейти на сам стол. Поэтому чем больше поверхность, на которой можно ри­ совать, тем лучше. Чаще всего, к неудовольствию родителей, такой поверхностью становятся стены и полы, с увлечением раскрашиваемые ребёнком. Несмотря на откровенно абстрактный характер рисунков, в них всегда присутствует «эмоцио­ нальная составляющая» - трансляция настроения, состояния ребенка: задумчивость, восторг, злость и т.д. (Рома Крестов, 2 года, 2 мес. Абстрактный рисунок без названия, с пометкой мамы: «Рисовал с остервенением»). Со временем, в ходе развития ассоциативного мышления, «каракули» начина­ ют обретать смысл, ребёнок пытается объяснить изображаемое. В них пока нет ясно читаемого об­ раза, как правило, он понятен лишь автору (Илья Смирнов, 3 года. «Детский сад»). Дальнейшее раз­ витие процесса приводит к появлению первых узнаваемых образов: круги и овалы превращают­ ся в машины (Рома Крестов, 3 года, «Грузовики»), линии, кружки и чёрточки теперь могут образо­ вывать композиции, в которых появляется и чело­ век (Никита Голотенко, 4 года. «Человечек в лод­ ке», «Человечек под дождём»). Появление образа человека в творчестве ре­ бенка знаменует новый этап развития. В рисун­ ках трёх-четырёхлетних детей человек может вы­ глядеть как голова с растущими из неё ручками и ножками (Лёля Голотенко, «Зелёный челове­ чек»). Такие изображения называют «головонога- ми». Ребенок рисует только те части тела, функ­ ции (большей частью коммуникативные) которых ему понятны - на голове «живут» глаза (мы ими смотрим) и рот (мы им говорим). А вот изобра- Смирнов Илья. Детский сад. Smirnov Ilya. Kindergarten. Крестов Рома. Грузовики. Krestov Roma. Tracks. жения носа и ушей часто отсутствуют, как «не очень нужные, второстепенные». Они появляют­ ся позже, когда маленький художник осознает их необходимость (впрочем, многие дети, даже учась в школе, продолжают игнорировать их, обходясь глазами и ртом). В головоногов дети превраща­ ют себя (Лёля Голотенко, 3 года, «Это я»), родных и близких (Лёля Голотенко, 3.5 года, «Портрет Таси с цветами в руках»), любимых персонажей (Настя Герчина, 4 года, «Дед Мороз»). Несмотря на внешнюю забавность, эти существа достаточ­ но точно передают индивидуальность модели: большие красивые глаза, длинные волосы, усы и борода (Илья Смирнов, 3 года, «Дедушка Вася»). В таких «головоногих» портретах вполне могут присутствовать и аксессуары: сумочка, серёжки или туфли на каблуках (Лёля Голотенко, 4 года, «Портреты друзей и близких - Надя»). В нашей экспозиции вы можете увидеть даже «головонога- дразнилку», когда мальчик нарисовал портрет 3Некрасова-Каратеева О.Н. Детское творчество в музее. М., 2005. С. 97. 65