Тиетта. 2011, N 1 (15).

44 Рис. 10. И.Д. Борнеман-Старынкевич. Фото времени посещения Парижа в 1962 г. Fig. 10. I.D. Borneman-Starynkevich. Photo taken during visit to Paris in 1962. го она ценила доброе отношение окружающих. Её не только уважали, но и искренне любили. А теперь расскажу о любимых маминых праздниках и юбилеях. На Новый год и Старый Новый год, который совпадал с днём её рожде­ ния, всегда устраивалась беспроигрышная ло­ терея, инициатором которой была мама. Для всех членов нашей большой семьи и гостей на­ купались подарки. Мама уединялась в комна­ те и втайне от всех упаковывала их, надписы­ вала номера, нарезала билетики и на них тоже надписывала номера. В этом ей помогали вну­ ки Саша, Алёша и Максим. После наступления Нового года шумно и весело проходил розыгрыш. Мы устраивали маскарады, в которых мама всег­ да принимала самое активное участие, сооружая себе костюм совершенно немыслимого фасона. Далеко за полночь приходили соседи, и всеобщее веселье продолжалось до самого утра. Очень любила она и свои юбилеи, на кото­ рые приглашались все сотрудники от академи­ ков до уборщиц. Собиралось больше ста человек. Помню первый юбилей. 13 января 1951 г. в Инсти­ туте праздновали шестидесятилетие. После тор­ жественной части и доклада юбиляра был банкет. В помещении столовой накрыли столы. В центре возвышалось нечто, прикрытое колпаком из бе­ лого ватмана. Во время первого поздравительного тоста тамада в лице Георгия Павловича Барсанова произнёс: - Дорогая Ирина Дмитриевна, разрешите от сотрудников лаборатории преподнести Вам вот этот подарок. После этих слов бумажный колпак с неиз­ вестного предмета снимается, и среди гостей про­ носится ропот: - Какой ужас! Пожилой женщине дарить го­ лого чёрта! Мама же была в восторге, так как «чёрт» был прекрасной мраморной копией «Мефистофе­ ля» работы Антокольского. Дело в том, что мама была неравнодушна к изображениям этого вра­ га рода человеческого и коллекционировала их. У неё было несколько чугунных чёртиков каслин­ ского литья, изделия из меха и даже самодельная кукла-чёртик. Её сотрудники знали об этом увле­ чении, так что подарок был выбран не случайно. Вечер прошёл замечательно. Было много тёплых поздравлений, цветов, смеха и веселья. «Круглые» юбилеи устраивались в рестора­ нах, а «полукруглые» - в ИГЕМе. На юбилеях, как и на домашних праздниках, не обходилось без ло­ тереи. Каждый из гостей получал в подарок что- нибудь интересное. Всегда были остроумные то­ сты, стихи, танцы и песни. Песни были и хоровые, и соло. Замечательно пела Галя Варшал, обладав­ шая звучным, красивым и хорошо поставленным голосом. На все юбилеи приходила масса адресов, поздравлений и телеграмм с тёплыми словами и пожеланиями от друзей, родных и знакомых из разных научных учреждений и городов. Приведу несколько выдержек из письма старшей маминой подруги Наталии Евгеньевны Никитиной, при­ сланного из Петербурга к её 70-летию, которое праздновали в ресторане «Прага». Будучи чело­ веком довольно суровым, Наталия Евгеньевна на­ писала следующее: «Дорогая Ирина, вот два дня прошло как я получила пригласительный билет на твой юбилей. И оба дня я думаю только о тебе и обо всём, что связано с тобою. Вот уж заслужен­ ный почёт. Я так горжусь своим дорогим другом и от всего сердца поздравляю тебя. Всё хорошее и всё тяжёлое в твоей жизни проходило перед моими глазами. Я, Ирина, не умею льстить или говорить не то, что думаю. Но я не знаю друго­ го такого стойкого, такого высоконравственного, всегда стоящего на высоте человека, как ты. Много людей видела я за свою жизнь. Хороших, достой­ ных людей. И положа руку на сердце считаю тебя выше их всех и ни с кем сравнивать не могу. В гла­ за это не скажешь. А написать смогла. Конечно, приехать я не смогу, чтобы увидеть своими глаза­ ми твой юбилей - мне не осилить поездку; иначе я бы, конечно, приехала. Но в этот день буду думать о тебе. До свиданья, дорогая. Твоя Наташа». В 1966 г. была не круглая дата, поэтому собрались в боль­ шой аудитории ИГЕМа (рис. 11). Время бежит быстро. Не успели оглянуться как настал и 80-летний юбилей, который отмечал­ ся в ресторане Дома архитектора. Мама вальсиро­ вала то с одним, то с другим кавалером (рис. 12), причём так лихо, что я, наконец, запротестовала, боясь, что у неё закружится голова. Но голова не