Тиетта. 2010, N 3 (13).

8 зиологических или биохимических, так и техни­ ческих, например, хлебопекарных для пшеницы; среди других сведений - где в мире произрастает культура, какими разновидностями представлена и т.д. Вышло свыше 30 томов. Издание выходит до сих пор, важнейшие культуры описываются вто­ рично с использованием современных методов и данных, и тогда новому тому присваивается тра­ диционный номер. Сам Н.И. Вавилов считал себя фитопатологом - главные его личные печатные труды посвящены иммунитету растений к ин­ фекционным заболеваниям, а одна из множества основанных им опытных станций была станцией по изучению иммунитета хлебных злаков. Испы­ танию на иммунитет была подвергнута вся миро­ вая коллекция. В 1923-1927 гг. Н.И. Вавилов организовал пер­ вый эксперимент по исследованию пластичности культур в связи с природными условиями. 185 об­ разцов тридцати с лишним культур высевалось сначала в 25, а к концу эксперимента - в 117 пун­ ктах страны. Образец занимал около 1 м2пашни. В каждом пункте работал специальный человек, который ежедневно осматривал и записывал со­ стояние каждого образца. Убранный урожай ис­ следовался всеми известными тогда методами во всех лабораториях Института. Опыты Н.И. назы­ вал географическими посевами. С 1923 г. самым северным участком была ж.-д. станция Хибины, куда Н.И. Вавилов послал только что окончив­ шего Ленинградский сельскохозяйственный ин­ ститут агронома-техника Иоганна Гансовича Эйх- фельда. Сначала И.Г. работал на землях овощного пункта Мурманской железной дороги совместно с агрономом М.М. Хренниковой, которая позже переехала в Игарку. Участок работ был расши­ рен, часть его стала финансироваться ВИРом - так была основана Полярная опытная станция ВИР, существующая поныне. Всю организационную работу проводил И.Г. Эйхфельд, который прошёл путь до руководителя станции и крупнейшего в стране знатока полярного земледелия. Ни одна страна не имеет столько разнообраз­ ных географических условий, как наша. Доложив предварительные результаты географических по­ севов в Международном аграрном институте в Риме, Н.И. Вавилов привёз оттуда золотую медаль. Опыты были продолжены, хотя и в меньшем ко­ личестве. Окончательные результаты по мере пе­ реработки данных публиковались в течение мно­ го лет различными исследователями - теми, кто наблюдал культуры в отдельных пунктах, и теми, кто исследовал собранный урожай по культурам и физико-географическим регионам, и теми, кто обобщал наблюдения за всеми культурами на всех участках. Итогов работы Н.И. Вавилов под­ вести не успел, многое попало в посмертно опу­ бликованные труды. А метод использовал сорат­ ник Н.И. Виктор Викторович Таланов, создавший в нашей стране сортоиспытательную сеть. Помимо создания мировой коллекции куль­ турных растений, организации Всесоюзной сель­ скохозяйственной академии и уже названных фундаментальных открытий, Н.И. Вавилов оста­ вил немало следов в сельскохозяйственной науке и биологии. Но не менее яркий след оставил он в сердцах тех, кто с ним работал. Если не считать карьеристов и завистников, никто не мог устоять перед его обаянием [3]. Первое, что в нём покоря­ ло - преданность делу. Она была такой глубокой и безусловной, что иногда вызывала смех. На засе­ дании Географического общества, где Н.И. расска­ зывал о путешествии по Ю. Америке, он расска­ зал, как удобно, что самолёты там летают ночью. Когда в зале раздался смех, он растерянно спросил сидевшего рядом с трибуной коллегу: «Что я та­ кое сказал?» «Вы, Николай Иванович, сказали, что удобно летать ночью: днём можно осматривать поля, а потом в самолёте разбирать результаты и строить новые планы». Про сон и отдых он забыл. Он считал, что для учёного наука и личная жизнь неразделимы. Когда партийное начальство сделало ему замечание по поводу отсутствия в делах Института приказов с взысканиями, он от­ ветил: «Приказной порядок в науке непригоден. Там, где отдают жизнь, отношения надо строить на иной основе» [4]. Всю свою феноменальную работоспособность он отдал науке и людям, с ко­ торыми работал. А судить о ней можно по тому, что после посещения им опытных станций их со­ трудники бывали в изнеможении. Известно, что после отъезда Н.И. с Кубы заведующий хлопко­ водческой станцией дал своим сотрудникам трёх­ дневный отдых. Юрий Николаевич Вавилов рас­ сказывает, что отец иногда брал с собой старшего сына Олега. В 1938 г., после посещения Хибинской станции, двадцатилетний Олег проспал в ленин­ градской квартире больше суток. Ехать-то оттуда близко, не успел отдохнуть в поезде. Покорял Николай Иванович и своей откры­ тостью, которая доходила до беззащитности; по­ корял доброжелательным отношением и довери­ ем к любому человеку с самого начала знакомства, при этом не различал - академик это или студент, его ближайший коллега, уборщица или сторож. Иллюстрацией может служить первое из публи­ куемых здесь писем. Правда, человек, который хоть раз его обманул или как-то иначе показал свою непорядочность, переставал для Н.И. Вави­ лова существовать. У Н.И. была удивительная память на людей. Он мог исказить имя, но, встретив вторично чело­ века, всегда помнил, где он его видел, с чем была связана первая встреча. Если, например, слушал доклад - помнил его содержание. Он был всегда готов помочь и делал это не­ замедлительно. Быстроте его реакции и действий поражались. Пообещав что-нибудь, он брался за дело сразу. Сразу отвечал на письма. В крайнем случае, писал: «Сейчас не могу ответить на Ваш