Тиетта. 2010, N 4 (14).

36 кануне вечером, и подумал: «Сварю-ка я уху, а то рассольник несытный; да и рыба испортится до завтра». Но кастрюль было только две, и обе уже заняты: в одной рассольник, в другой рис. Поче­ сав в затылке, незадачливый повар решил сварить уху в чайнике, для чего бросил в кипящую в нём воду соль. «А как же чай? Нет, суну-ка я эту чёр­ тову рыбу в рис, и будет густая уха. Так даже сыт­ нее будет», - сказал сам себе Женя и, забыв, что в кастрюле рис со сгущёнкой, намеревался опу­ стить туда рыбу. А рис уже разварился, и рыба в кастрюлю не помещалась. За этим занятием мы его и застали. Он был так увлечён своей стряпнёй, что не заметил, как мы подошли к костру. «Женя, что ты делаешь?» Он обернулся. «Да вот, решил сварить уху, а рыба почему-то в рис не лезет», - с огорчением сказал он. «Да кто ж в кашу рыбу суёт?» «Да ведь тут не было каши, когда я начал чистить рыбу, а теперь вот почему-то каша», - удивлялся он. Сели обедать. На первое - вода с помидора­ ми; на второе - сладкий рис, пахнущий рыбой. Хоть мы и были голодны, но такой обед нас не прельщал. Женя огорчился. «Ну ничего, сейчас я заварю чай, и попьём его с хлебом», - утешил он нас и кинул заварку в кипящий на костре чайник с солёной водой. Попробовав такой чай, все стали отчаянно плеваться, но ругать Женьку за его сверх­ рассеянность, глядя на его расстроенное лицо, ни у кого не хватило духу и мы, несмотря на то, что остались голодными, хохотали. А Кузьма Алек­ сеевич, смеясь, приговаривал: «Эх, Женя, сырой ты ещё парень. Ну ничего, скоро повзрослеешь». Вскипятили новый чай, на том и успокоились. Че­ рез несколько дней вернулись на Ильму. Погода испортилась, и мы занялись камеральной рабо­ той и изучением диссертации В.И. Герасимов- ского. А когда прояснилось, отправились в поход на оз. Сейдъявр, расположенное в самом центре щелочного массива. Машина довезла нас до ло­ парского посёлка Ловозеро. Взяв лодки у местных лопарей, доплыли до устья речки Сейдъйок, а за­ тем пошли пешком по течению и через полчаса оказались у берегов красивейшего озера, в водах которого отражались окружавшие его горы. Это и был Сейдъявр. Здесь жила лопарская семья. Её глава, старый седой грузный лопарь, рассказал нам о том, как в далёкие двадцатые годы был про­ водником Александра Евгеньевича Ферсмана. Нас угостили чуть подвяленной на костре почти сы­ рой форелью. Поблагодарив за угощение и оста­ вив у лопарского чума свои рюкзаки и спальники, мы принялись за добывание пищи себе на обед. Кузьма Алексеевич соорудил всем удочки, и мы трое (Маша, Дуся и я) наряду с мужчинами бега­ ли вдоль быстрой прозрачной речки и снимали с крючков то хариусов, то форель. «Ну, поняли, ка­ кое это увлекательное занятие? - спрашивал нас Кузьма Алексеевич.- Я всех вас сделаю настоящи­ ми рыбаками!» К настоящим рыбакам Кузьма Алексеевич относился особенно нежно. Как-то они с Воло­ дей Федоровичем отправились ловить рыбу на оз. Сычуль, находящееся в двенадцати километрах к северо-западу от Ильмы в Ловозёрских тундрах. У Володи клевало. Он стоял не двигаясь, боясь спуг­ нуть рыбу, и завороженно смотрел на крючок, не обращая внимания на укусы мошкары, тучей на­ висшей над его головой. Наконец, рыба заглотила крючок с наживкой - дождевым червём, два фа­ нерных ящика которых Кузьма Алексеевич при­ хватил из Москвы и за целостность которых в ваго­ не поезда отвечал Володя. Так вот, рыба заглотила эту драгоценную наживку; Володя мгновенно дёр­ нул удочку вверх, и огромная кумжа взвилась над водой. Но... в тот же миг сорвалась и с шумом плюхнулась обратно в озеро. Наш рыбак застыл, Книга Воспоминаний о К.А. Власове. Book of memoirs of K.A. Vlasov. лицо его было белее полотна. Находящийся непо­ далёку Кузьма подбежал к нему со словами: «Ну что же ты! Слишком рано дёрнул, - но увидев рас­ строенное лицо, стал утешать. - Ладно, не пере­ живай, может, ещё раз повезёт. Хотя, конечно, эта рыбина была знатной». За этот случай Власов особенно полюбил Во­ лодю и часто говорил нам: «Вот кто настоящий рыбак! Видели бы вы, как он переживал!» А у «на­ стоящего рыбака» после такой азартной ловли уд­ линённое лицо от укусов мошкары стало круглым и распухло так, что нос слился со щеками, глаза заплыли, и узнать Володю было невозможно. На Сейдозере не было такого количества мошкары, т.к. дело шло к осени. Поработав в этом районе с неделю, мы возвратились в наш базовый лагерь, закончили работы в его окрестностях и стали со­ бираться в Москву. Е.Б. Халезова, к.г.-м.н. Москва