Тиетта. 2008, N 4.

Издание Геологического института КНЦРАН и Кольского отделения РМО 33 телям мешок муки, крышу над головой и работу. Этот человек занимал крупные руководящие должности в геологоразведочных и горнодобывающих организа­ циях Минцветмета Казахстана, не будучи членом КПСС, и до конца своей жизни помогал многим людям, не только моим родителям. Однако, встре­ титься еще раз им, спустя десятилетия, не довелось - Ф.С. Костюк, будучи пенсионером, ушел из жизни раньше, на очередных полевых работах в Вост. Казахстане. В последний путь его провожали более 300 человек, геологов и потомков старателей на олово, вольфрам, золото... Годы ссылки для Б.Н. Мелентьева, несмотря на ломку жизненных планов, обернулись продолжением самообразования в минералогии и аналитической химии и становлением в качестве самостоятельной творческой личности. За 2 года работы (1933-35 гг.) в Казахстанском филиале АН СССР он вырос до заведующего химическим сектором, а затем руководил химическими и минералогическими исследованиями в лабораториях института Стройматериалов и «Каз- редметразведки», создавая необходимые аналитичес­ кие подразделения в этих организациях г. Алма-Ата. Одновременно в 1933-34 гг. он ассистировал учебный курс физической химии в Медицинском институте, а в 1934-35 гг. - в Горно-металлургическом институте. Мама за этот период сумела экстерном закончить Казахский пединститут им. Абая и получить диплом химика, а в 1935 г., за год до окончания ссылки, произвести на свет меня, впрочем, уже в Москве. Таким образом, Б.Н. Мелентьев, сын профессиональных революционеров-подпольщиков, временно, по ложно­ му доносу оказавшийся «врагом народа», к окончанию ссылки в 1936 г. не только стал сложившимся специалистом в изучении состава минерального сырья, но и обрел полноценную семью на всю жизнь. В 1948 г. с него была снята судимость, а в 1956 г. последовала полная реабилитация «за недоказанностью обвинения». Мне же было выдано свидетельство о реабилитации с правом на некоторые льготы жертвам поли­ тических репрессий. Следует заметить, что Борис Николаевич своевременно уехал с места ссылки в Москву, так как большинство его товарищей в 1937 г., не покинувших подобные места, накрыла волна репрессий 1937 г. и они оказались в лагерях, откуда уже не вернулись... В Москве судьба свела отца с А.Е. Ферсманом и, благодаря его содействию, он в 1936 г. уехал в Хибины, где принял заведование Геохимической лабораторией у И.Д. Борнеман-Старынкевич. «Тиетта» Жизнь и увлекательная научная работа на «Тиетте», построенной в Хибинах на берегуоз. М. Вудъ- явр у подножия г. Поачвумчорр по рабочему эскизу А.Е. Ферсмана, совпала с периодом создания научных основ деятельности горно-обогатительного комбината «Апатит». Прежде всего, необходимо было быстро и основательно изучить состав и свойства минералов и руд, представляющих Кукисвумчорр и другие хибинс­ кие месторождения апатита как «камня плодородия», не имеющие аналогов в мире! Это было необходимо и для налаживания процессов обогащения высококомп­ лексного хибинского сырья, и для оценки перспектив его комплексного использования, на чем настаивал А.Е. Ферсман, на десятилетия опережая «состояние умов», и для выяснения уровней безопасности производства и применения фосфатных удобрений. Поэтому небольшому коллективу химиков-аналити- ков Геохимической лаборатории, в развитие работ ИД. Борнеман-Старынкевич, приходилось оперативно выполнять не только полные анализы всех разновидностей апатитов и ассоциирующих с ним минералов, но и определять в них содержания таких элементов-примесей как мышьяк, бор, ванадий и другие. Постепенно в сферу аналитических исследо­ ваний вовлекались минералы и руды других месторож­ дений Кольского п-ова, открываемых геологами, что требовало непрерывных методических разработок и