Советская Арктика. 1935, N5.

Советская Арктика • 1935 • № 5 обіцаемая И. М. Рычковым 1 о тех же нганассанах. Переезжая через озеро, они когда-то было застигнуты сильным ветром, который погнал весь обоз-аргиш к полынье. Тогда один из ехавших распорол собаку, вытекшая кровь разлилась и задержала скользивший аргнш. Поэтому на этом озере ежегодно приносят в жертву собак, а самое озеро получило название „ЬІт^т. е. „Собачье “. - II С собакой был тесно связан ритуал присяги-шерти, существовавший в Сибири в XVII веке. Посредством присяги царские слуги закрепляли за народами Севера обязанность платежа я с а к а . При этом туземец .пальмою рассекает собаку на полы и раскидывает ее на двое, говоря: пусть его пальма рассечет так же, как он собаку рассек". Енисейские киргизы также рассекали собаку и сквозь нее проходили.2 Сама эта форма присяги, повидпмому, не была изобретена русскими, а явилась распространением существовавшей раньше формы клятвы. О ней говорит Харузин 3 в своем исследовании о медвежьей присяге у народов хантэ и манси, как о приме­ няющейся истцом для доказательства спра­ ведливости своего иска. В почтительном отношении к трупу собаки все же трудно видеть полную ана­ логию с настоящим тотемом. Тут мы имеем скорее другое явление, — идентификацию животного и человека, комплекс не животного-родителя, а животного-брата. И, конечно, именно собака представляла для подобной идентификации исключительно благоприятный материал. Ведь не надо забывать, что если „ум" собаки как-то эволюционировал на протяже­ нии тысячелетий общения ее с человеком, то эта эволюция была неизмеримо меньше, чем эволюция за это же время ума чело­ века. Доисторическая собака мало отли­ чалась от современной, она была поэтому значительно ближе к первобытному чело­ веку, он не чувствовал над нею такого превосходства, и если мы сегодня нередко удивляемся целесообразности поступков собаки, можно себе представить, что должен был испытывать первобытный человек при проявлении собакоіі действий, напоминаю­ щих сложные человеческие психические акты. 1 Рычков, Поездка в северовосточные тундры Туруханскиго края, „Землеведение", г. 21, кн. 4. 1914 г. 2 Бахрушин, Ясак в Сибири в XVII веке. Н.-Сибирск., 1927 г. 3 Харузин, Медвежья присяга и тоте- мические основы культа медведя у остя­ ков и вогулов. 1899 г. Если, повинуясь инстинкту обходить свое логово, собака, ночуя с охотником, обходит это место несколько раз в ночь, что должен был подумать первобытный человек, заметив эту ее заботливость по оставленным ею следам? Если, застигнутый пургой и сбив­ шийся с пути, он был спасен собакой, вернувшейся к нему в дом и помогшей его родным, пошедшим по его следу, в их розысках, как он должен был относиться к ней, как не с чувством известного ува­ жения, а может быть и благоговения, ко­ торое только потом превратилось в чувство пренебрежения и превосходства. Но это прежнее отношение оставило еще много­ численные следы и сделало собаку могу­ щественным „оберегом". К примерам охранительной функции собаки надо еще прибавить, что коми- ижемцы в своем поясном мешочке носили собачьи зубы, что не желающие больше ро­ дить роженицы отдавали послед на съедеиие собакам,1 что ребенка кладут в колыбель на собачью шкуру (у нивхов), что пере­ ставшее правильно и резко стрелять ружье исправляют, стреляя из него через голову собаки, и многое другое. Наивысшего своего выражения значе­ ние собаки, как „оберега" и заместителя человека, достигает у нивхов (гиляков). 2 Тут каждому родившемуся ребенку назна­ чается собака, шерстыо которой, смешан­ ной с крапивой, перевязывают ему руку, и этим актом собака превращается как бы в ангела-хранителя, своим лаем отгоняющего от него духов. Затем, когда у этого ребенка выпадают молочные зубы, их дают в кусоч­ ках пищи съесть этой собаке. Она таким образом хранит в себе те части ребенка, через посредство которых ему, магическими действиями над ними, мог бы быть причинен какой-либо вред. Если ребенок умрет, то эту собаку обязательно убивают, как бы отправляя ее с ним в загробный мир. Если раньше умирает собака, — ему посвящается новая собака. Таких собак он не может ни бить, ни ругать, во избежание несчастья с ним или с его семьей. При смерти взрослого человека посвя­ щенные или „отданные" собаки не уби­ ваются, а только присутствуют на похоро­ нах привязанными к носилкам, на которых лежит покойник. Других же собак умершего убивают, доставляя ему загробное средство передвижения, для взрослого — целую упряжку, для маленького— двух-трех со- 1 Рычков, Енисейские тунгусы. 19^2 т. 2 Шрепк, Об инородцах Амурского края, т. 2. 1899 г.; Штернберг, Гиляки. Орочи. Гольды. Негидальцы. Айны. Хаба­ ровск, 1933 г.; Крайнович, Собаководство гиляков и его отражение в религиозной идеологии. „Этнография", № 4, 1930 г.; Крайнович, Рождение и смерть человека по воззрению гиляков. „Этнография', 1—2,1930.