Советская Арктика. 1936, №11.

70 Советская Арктика • 1936 ■№ 11 в дальний путь. Через две недели попадается Ннисеіі-река. Река местами замерзла, местами вода. Проехать никак невозможно по тон­ кому льду. Пришлось остановиться, -поставить чум. Ждал, когда замерзнет Енисей. На этом месте прожил половину месяца, потом еще около двух недель: бсялся, что лед не под­ нимет двадцати тысяч оленей. Однажды вечером погода была тихая. Запала ясная, морозная ночь. Думаю: „С утра можно будет переходить на ту сторону". В полночь двадцать тысяч оленей подошло к моему чуму. Вышел я на улицу. Вдруг слышу множество разговоров. Слышу один голос: — На каком месте ты видел его стадо? А другой говорит: — Недалеко здесь, сейчас увидим его чум. А третий голос говорит: — Надо ночью его убить тайно. Четвертый говорит: — Ночью не убьем, он не спит, сторо­ жит. Надо убить его сейчас. Впереди идет младший Увай, за ним идет младший Ора, третьим идет Боевой Тынгус. Младший Увай говорит: — Сильный Вылка от нас не уйдет, я привел триста человек да Боевого Тын­ гуса. Раним его и живым поймаем, потом нарежем мяса из него. Ночью стали стрелять. День стреляли, ночь стреляли. Сказал я своей жене: — Чум убирай, переходи со всем стадом за реку. Будет проваливаться стадо, — все равно иди. Когда сказал свое слово, бегом побежал на то место, откуда приехали. Три дня бежал бегом назад. На четвер­ тый день стал в одном месте, стал стре­ лять. Стреляли около двух недель. Бессильных всех убил. Тынгуса убил. У младшего Увая лук пересек. Он убежал бегом. За ним гнаться я не стал.' Тогда вернулся в то место, где у меня было стадо. Пришел, там стада нет, все занесло. „Провалились, — думаю, — в реке олени, когда шли по тонкому льду». Сам в уме своем считаю: „Десять тысяч оленей по­ гибло, десять тысяч девка увела дальше". Перешел на другую сторону реки, след еле-еле заметный увидел. Все занесло сне­ гом, трудно было дорогу разобрать. В ноч­ ное время совсем нельзя было пробраться вперед. Ночевал в сугробах. Стал чувство­ вать усталость. Лук свой с большим тру­ дом тащу, не на плече тащу, — по земле волочу. Целый месяц иду, дорога все старая. Наконец, является дорога, на которой девка стояла неделю назад со своим стадом. Стал осматривать снег, — вижу две палочки. Одна палочка наконечником вверх, другая на бок. Думаю: „Покопать бы тут под палоч­ кой, нет ли чего оставленного". Под па­ лочкой сырой снежок. Под снежком нашел сверток. В свертке была оленина. Закусил тут, отдохнул. На этом месте простоял два дня. На третий день встал, хотел итти, но ноги у меня не работают, ноги болят. Же­ лезная кольчуга и латы резали мое тело. Продолжать дальше путь на ногах никак невозможно было. Я пополз. Тут, прибли­ зительно, прошло два месяца. На одном месте нашел возвышенность. На ней было снегу мало. На эту возвышенность еле-еле забрался, там на камешек приклонился. „Тут, — думаю ,— конец, дальше итти нельзя. Это моя могила". Потом заснул. Сколько спал — не знаю. Только слышу, женский голос говорит: „Вставай. Живой или мертвый?" Проснулся я, вижу'— стоит жена. Она сказала: — Я долго тебя искала. Я спросил: . — Далеко ли остановилась ты? Тыко Выл к а (скульптура Б. Зубакина)