Советская Арктика. 1936, №10.

58 Советская Арктика • 1936 • № 10 ездовых колымских собаках. Вцепившись лапами в собачью спину, он мчался по вырубленной береговой тайге, радостно вскрикивая тонким голоском, подгоняя собаку ударами клюва. Радиотехник Симаков попал на Колыму не совсем обычно. Он явился в Петропавловске-на-Камчатке к борту „Хабаровска", следо­ вавшего к устью Колымы, и предложил свои услуги. Его взяли радио­ техником. Симаков пришел в сандалиях на босу ногу и так отправлялся в Арктику. Про него никто не мог сказать, что уходил он на .Север за „длинным" рублем. Человек даже не заключил договора и ничего не потребовал, не выговорил для себя. Придя к устью Колымы в порт Амбарчик, Симаков вместе с экипажем работал по разгрузке „Хаба­ ровска". В конце сентября радиотехник прибыл в затон Лабую и был назначен заведующим местной радиостанцией. Речонка Лабуя — приток Колымы — вскрылась в конце мая, а за ней в начале июля— и сама Колыма. Вход в затон забило льдом. Выхода из Лабуи на Колыму не стало, его преградили торосы. Подрывали лед гулкими взрывами аммонала. Ходить по льду стало опасно. Симакову понадобилось отправиться на другую сторону Колымы. Он пошел по движущемуся льду до средины реки, но вернулся: на реке появились большие разводья. Спустя несколько дней Симаков возвращался из магазина. Недоходя до радиостанции, он остановился и передал покупки товарищу. — Ты куда, Коля? — удивился спутник. — Поеду на Выделенный. — На чем же? Ведь ледоход же! — А я на льдине. Мне необходимо туда до-зарезу! — Дело твое. Вечером из Лабуи позвонили на Выделенный. Симакова там не было. Тогда послали катер „Юкагир“ на поиски. Человека нашли ниже устья Лабуи и Кильдинского переката. Катер подошел вплотную к льдине и заметил на ней спавшего Симакова. Его разбудили. Потягиваясь и зевая, он объяснил, что большая льдина, на которой он предполагал дойти до Выделенного, треснула и раскололась на мелкие части. Он перешел на другую льдину и затем всю ночь не спал, менял свои „ледяные суда“, пока не заморился и не заснул на одном из них, показавшемся надежным. Зимой 1934 года он взял отпуск и провел его также необычно. В пятидесятиградусный мороз ушел пешком в Лабую из Столбовой за шестьсот девятнадцать километров. Дошел в полушубке с оторванным рукавом. Прогостил в Лабуе два дня и вернулся обратно в Столбовую, совершив пеший переход в тысячу двести тридцать восемь километров. Закончив работу в Столбовой, Симаков выехал в Магадан— Нагаево. С собой на пароход он взял веточку — лодочку из бересты, которую можно было легко поднять одной рукой. Он предполагал продолжать путешествие на берестяной ветке, если мели или перекаты задержат вдруг паровое судно. В Магадан он прибыл без всяких документов. Пришлось по телеграфу удостоверять личность Симакова. V — Последняя вода, — сказали нам на прощание. — Такой воды по осени не бывало еще на Колыме. Чтобы осенью на перекатах по два метра воды держалось, этого здесь не слыхали даже! Вода прет и прет! Поздней ночью в Столбовой ко мне в каюту постучались.