Советская Арктика. 1936, №10.

Макс Зингер. Колыма сегодня 57 колымского золота инженера Царьград­ ского. Под домом живут горностаи; Над крышами, по ветвям деревьев ска­ чут белки. Рябчиков стреляют из окна единственного дома. Куропатки клохчут в ближнем тальнике, шагах в двадцати от дверей дома. В Оройке пока всего лишь несколько строений и жителей. Гордость поселка— просторная и удоб­ ная баня. Взбудораженный успехами Ката- шева, машинист Егоров вскоре принес из тайги двух рябчиков. Несмотря на позднее время, возле камбуза собрался народ, и вскоре потянуло раздражающе­ аппетитным запахом жареного. Матросы и кочегары, лакомясь рябчиками, хва­ лили охотников и желали им большей удачи в будущем. Потом долго спо­ рили— что красивее: горная Лена или горная Колыма. И больше друзей нахо­ дилось у величаво-дикой и малолюдной Колымы. Она казалась всем таинственной, загадочной и в то же время близкой и родной. Всех поражала ее быстрота, удивляли ее перекаты, высокие сопки, таежные берега, стаи лебедей, собиравшихся в отлет на юг, клинья уток, вонзав­ шихся в небо, будто уносивших поклон в далекие родные места. У самой реки и порой за несколько километров лежали в тайге бревна плавника, занесенного сюда большой водой. По берегам речники пилили лес-плавник, и кочегары бросали его в топку, похваливая топливо. Скрылся Ороек. Синее небо было чуть замазано облаками. В пути Сутырин получил из Столбовой по радио приказ от начальника затона — сделать заход под левый берег и взять застрявшую там на мели баржу. Полузатонувшую аварийную баржу „Эвен“ разыскал быстро, и всю ночь работали насосы, откачивая из нее воду. На утро пароход привел баржу в Столбовую. Поход „Эвена“ по Колыме заканчивался. От Качугской судоверфи „Дальстроя" на Лене до Столбовой на Колыме — около восьми тысяч километров. Через воды Лены, Колымы и Ледовитого океана пришли в одно лето одиннадцать речных судов под командой капитана дальнего плавания Бочека. Ходил он с колонной судов из Лены в Колыму .не как в старину „года по два и три“, а в одну короткую летнюю навигацию. IV В Столбовой на высоком пне сидел словно вылитый из бронзы большой орел. Люди близко подходили к нему, он не выражал никакого беспокойства. — Чучу! Чучу! Чучу! — сказал шедший рядом со мной человек. В ответ орел встрепенулся, закричал тонким голоском, будто отвечая на приветствие. Этого орла еще птенцом снял с высокой скалы радио­ техник Симаков. Он и приручил орленка, окрестив его странным именем. Чучу подходил к столовой во время обедов, являлся на квартиры, где его неизменно ласково принимали. Чучу любил кататься верхом на