Североморский лётчик. 1944, июль.

кии ТЕ>шля 4944 г., № 167 (237). -- ■ — -- СЕВЕРОМОРСКИЙ ЛЕТЧИК 40 ЛЕТ СО ДНЯ СМЕРТИ АНТОНА ПАВЛОВИЧА Ч ЕХО ВА А НТОН ПАВЛОВИЧ ЧЕХОВ принадлежит к числу люби- мейших писателей нашего на­ рода. Ленин высоко ценил его произведения. Товарищ Сталин в своей речи 6 ноября 1941 года поставил его имя в ряду великих имен русского народа. Горький, мудрый друг Чехова, благоговейно относившийся к его таланту, писал (в 1900 году), что Чехов—«один из лучших друзей России, друг умный, беспристраст ный, правдивый,—друг, любящий ее, сострадающий ей во всем». Лев Николаевич Толстой, нежно любивший Чехова, сказал ему: «Вот вы— русский. Да, очень, очень, русский». Чехов дорог нам именно тем, что мычувствуем в нем глубоко на­ ционального художника, сумевше­ го выразить в своих произведениях многие лучшие черты характера свого народа, его идеалы и стрем­ ления, его любовь к родине и меч­ ту о ее прекрасном будущем. Творчество Чехова относится к 80—90 годам прошлого столетия и к первым годам нашего века (родился в 1860 г., умер в 1904г.). Героями чеховского творчества были рядовые, обыкновенные рус­ ские люди—учителя, врачи, агро­ номы, землемеры, инженеры, ста­ тистики; сам являясь врачом по образованию и некоторое время по профессии, Чехов был кровью свя­ зан с массой низовой, трудовой интеллигенции. Он создал также немало образов крестьян, а в та­ ких произведениях, как повесть «Моя жизнь» и другие, принимал­ ся уже и за изображение рабочих. Все любимые Чеховым герои его .произведений отличаются сво­ ей вдохновенной влюбленностью в труд, мечтойо светлом будущем Родины, когда труд станет свобод­ ным, проникнутым радостным со­ знанием его пользы для народа. Чехов был первым в мировой литературе до Горького поэтом труда. Труд, с точки зрения Чехова иего героев, является основойвсей морали и эстетики, всей правды и красоты на земле. Чехов, как никто другой, с осо­ бенной силой выразил единство правды и красоты, прекрасного и нравственного. «В человеке должно быть все пре­ красно: илицо, и одежда, и душа, и мысли». Эти слова доктора Астро­ ва из пьесы Чехова «Дядя Ваня» можно было бы поставить эпигра­ фом ко всему чеховскому творче­ ству; в них выражена главная мысль, вдохновлявшая художника. Эти слова были записаны в за­ писной книжке Зои Космодемьян­ ской, в числе самых дорогих для нее мыслей. Так Антон Павлович Чехов участвовал в формировании души народной героини, чейобраз Великий русский патриот войдет в века, как образ человека, в котором все было прекрасно, образ русской девушки, бес­ смертное воплощение ду­ ховной красоты и силы русского народа. Идеал Чехова,—идеал правды и красоты, твор­ ческого, свободного тру­ да,—был народным идеа­ лом, и поэтому мечта Чехова так близка нам. Чехову была присуща страстная любовь к ро­ дине, ко всему подлин­ но русскому, националь­ ному. Он мог бы сказать о себе словами одного из своих героев (из расска­ за «На пути»): «Я любил русский народ до стра­ дания», «любил... его язык, его творчество». В письме из Германии, сравнивая немецкую жизнь с русской, Чехов писал, что «в немецкой жизни не чувствуется ни одной капли таланта ни в чем, ни одной капли вкуса». «Наша русская жизнь, — подчеркивал он, — го­ раздо талантливее». Герои че­ ховских произведений выражают эти же мысли и чувства. «...Как богата разнообразная русская жизнь,—говорит молодой ученый, химик Ярцев в повести «Три го­ да». «Ах, как богата! Знаете, я с каждым днем все более убеж­ даюсь, что Njbi живем накануне величайшего торжества, и мне хо­ телось бы дожить, чтобы самому участвовать». Несомненно, что сам Чехов говорит это устами своего героя! Ему «хотелось быдожить, чтобы самому участвовать» в тор­ жестве родины, в ее светлойжиз­ ни. В каждом новом произведении, особенно во второй половине де­ вяностых годов и в начале девяти­ сотых все сильнее звучала эта ве­ ра в близость прекрасной, светлой жизни, сказываясь во всем, в том числе и в пейзаже, в чудесных картинах русскойприроды, нарисо­ ванных Чеховым. Рисуя лунную ночь (в рассказе «В овраге»), Чехон писал: «...И все на земле только ждет, чтобы слиться с правдой, как лунныйснет слипается с ночыо». На русской земле все полно бы­ ло стремления слиться с правдой, и Чехов был выразителем этого стремления, непобедимойверырус­ ского народа в торжество справед­ ливости, свободы, разума. Герои чеховских произведений все яснее чувствуют, что время, когда утвердится на родной земле счастье свободного труда, когда ‘ будет покончено с самим делением людейна трудящихся инеработаю­ щих, с паразитизмом, — что это время не так уж далеко! В уста одного из героев пьесы «Три се­ стры» Чехов вложил знаменитые слова, с Набатной силой прозву­ чавшие по всейстране: «Пришло время, надвигается на всех нас громада, готовится здо­ ровая, сильная буря, которая идет, уже близка и скоро сдует с наше­ го общества лень, равнодушие, предубеждение к труду, гнилую скуку. Я буду работать, а' через какие-нибудь двадцать пять — тридцать лет работать уже будет каждый человек—каждый!». Устремленный вбудущее, всем существом своим связанный с жизнью родины. Чехов смог ска­ зать пророческие слова и вместе с великим «буревестником»—Горь­ ким, чувствовать дыхание надви­ гавшейся бѵриі Чехов понимал, что русский на­ род уже выдвинул могучие силы, отряди борцов за счастье родины, и восторженно приветствовал этих новых героев русской жизни в ли­ це революционного рабочего Ни­ ла, герои пьесы Горького «Меща­ не». Он писал Горькому, что Пил «сильно сделан, чрезвычайно ин­ тересен» и советовал «роль Нила, чудесную роль», сделать вдвое '— втрое длиннеи, ею нужно закончить пьесу, сделать ее главной». Чехов догадывался о главной роли в самой жизни людей, подобных горьковскому Нилу, сы­ нов многомиллионной русскойдемократии,и хо­ тел, чтобы и герои его творчества—хорошие, че­ стные люди из русской трудовой интеллигенции, отличались такой же ак­ тивнойсоциальнойволей, цельностью, силой, ка­ кие свойственны были горьковским героям. Он жестко критиковал недо­ статки своих героев, звал их перевоспитывать се­ бя, стремясь к слиянию интеллигенции с народом. Человек действия, цель­ ной воли, способный к упорной борьбе, соеди­ няющий чуткость, неж­ ное внимание к людям с силой,—вот о каком ге­ рое мечтал Чехов. Но во­ плотить образы таких лю­ дей смог только Горь- художник, непосредственно связанный-с практической борьбой за свободу родины, с революцион­ ным движением русского рабоче­ го класса. Творческий путь Чехова —.это путь все более светлого, мудрого поэтического утверждения жизни. Последние произведения Антона Павловича, написанные незадолго до смерти,—пьеса «Вишневыйсад», рассказ «Невеста» — являются поэмами о близком прекрасном бу­ дущем родины. Образ чудесного вишневого сада, «прекраснее кото­ рого нет ничего на свете», как го­ ворит один из героев пьесы,—этот поразительный по красоте образ молодости, нежной чистоты, могу­ чего расцвета всех сил,—был об­ разом самой родины, прощающейся с «временными хозяевами» родной земли, со всем отживавшим, обре­ ченным. «Прощай, старая жизнь!»— звучит в финале пьесы юный го­ лос Ани, голос молодой России, голос Чехова! Грянула очистительная буря, и подлинный хозяин родной зем­ ли, весь многонациональный со- ( ветский народ, сплоченный герои- ческой партией Ленина—Сталина, повел свою родину к могучему под'ему и расцвету всех творче­ ских сил. Вся необ’ятная страна начала превращаться в цветущий сад, и законы ее жизни стали за­ конами правды и красоты. «Людей нужно заботливо и вни­ мательно выращивать, как садов­ ник выращивает облюбованное пло­ довое дерево». Эти мудрые слова великого Сталина вдохновляли на новые трудовые подвиги рабочих крестьян, интеллигенцию, слив­ шихся в единый народ. Лучшие мечты великих сынов народа ста повились живой действительно­ стью. «Какое наслаждение уважать людей!»—записал в своейзаписной книжке Антон Павлович. Мы узнаем это наслаждение. Все, что мы делали, над чем тру­ дились, все, что мы строили и создавали, было вдохновлено ува­ жением к человеку. И вместе с на ми жил, работал, боролся, мечтал Чехов! Ленин и Сталин обращались к его образам, как к оружию в борь бе с врагами родины. Враги Чехова были и врагами всего советского народа. «В нашей стране не любят Пришибеевых», — сказал товарищ Сталин. В нашей стране ненавидят все, принижающее человека, его стремление к новым, все более прекрасным и разумным формам жизни, ненавидят чванство, спесь и самодовольство, в нашей стране любят свет, правду, мысль, красо­ ту, скромность подлинной силы. И поэтому в нашей стране так лю­ бят Чехова, его мечту, все его ге ниальные творения! Гитлеровская Германия оборвала мирный творческий труд нашей страны. Та самая тупая и преступ пая неметчина, в чьей жизни «не было ни одной капли таланта ни в чем, ни одной капли вкуса», деоі летиями сгущала смрад злобной за висти, звериной, ненависти, глупой прусской спеси, и, «воспитав» из немцев народ мучителей, обрушила всю свою дикую злобу, вместе со всей техникой ограбленной Евро пы, на нашу родину с тем, чтобы раздавить нас, уничтожить сво­ бодные народы великой страны. В богатырском усилии, вдохнов ленная гением Сталина, страна вы­ держала бешеный натиск врагов, разгромила их главные силы и го нит их прочь, в их темное логово, в могилу. Нельзя победить народ, добив 'шийся торжества своей правды! Нельзя победить народ, чьи вожди носят имена: Ленин и Сталин! Этот народ отстоит свое счастье, свою национальную культуру и мечты своих лучших сыновей—та­ ких, как великий русский писатель Антон Павлович Чехов! В. ЕРМИЛОВ. Г| исать о Чехове—дело необы­ чайно трудное уже по одному тому, что рядом с любойцитатойиз чеховского рассказа свои соб­ ственные слова выглядят, как мутное бутылочное стекло в сосед­ стве с великолепно отшлифован­ ным бриллиантом. Юмористические рассказы Чехо­ ва могут послужить наивысшим об­ разцом и, разумеется, не только литературного мастерства. Однажды нам пришлось долго отстаиваться на якоре. Кому-то •пришла мысль прочесть вслух рассказы Чехова. Вскоре публика помирала со смеху, слушая чтение «Хамелеона», «Хирургии», «Лоша­ динойфамилии», «Свадьбы с гене­ ралом», «Налима» и т. д. Что самое удивительное—стоило чтецу споткнуться или остановить­ ся на мгновение, аудитория хором подсказывала продолжение. Рас­ сказы знали почТи-что наизусть, но слушали с наслаждением. «Хирур­ гию» слушали даже два раза под­ ряд, потому что несколько офице­ ров видели в одноименной сцен­ ке игру И. М. Москвина и, расска­ зывая о своих впечатлениях, увле­ каясь и перебивая друг друга, пе­ ресказали рассказ целиком. Точно живойвозник перёд гла­ зами дьячок Вонмигласов, с боро­ давкой, похожей на большую муху на носу, усердно, за отсутствием иконы, крестящийся на бутыль с карболкой. В рассказе «Хамелеон» вдруг возникает перед читателем захо­ ЮМОР Ч Е Х О В А лустныйгородок старойРоссии, со всей его серой, пыльной жизнью, душевной мутью, провинциальной людскойдрянностью. Здесь все — событие. Борзойщенок тяпнул за палец пьяницу золотых дел ма­ стера Хрюкина—толпа любопыт­ ствующих, шум, собачийвизг, крик «не пущай» и тревожная реплика городового: «Никак беспорядок, ваше благородие». Его благородие, околоточный надзиратель Очумелов, заслужи­ вает быть символом подхалимства, особого сверхъестественного ха.ме- леонского усердия. Очумелов ме­ няет окраску по числу версий о принадлежности щенка. Предпо­ лагается, что собака обыватель­ ская, и строгое начальство обе­ щает ее хозяину показать «кузьки­ ну мать», «оштрафовать мерзав­ ца» и собаку уничтожить. «Это, кажись, генерала Жигалова!—го­ ворит кто-то из толпы.—Генерала Жигалова? Гм... Сними-ка, Елды- рин, с меня—пальто... Ужас как жарко!.. Однако только я не пони­ маю: как она могла тебя уку­ сить? — обращается Очумелов к Хрюкину.—Нешто она достанет до пальца? Она маленькая, а ты ведь вон какойздоровила! Ты, должно быть, расковырял палец гвоздиком, а потом илришла в твою голову идея, чтоб соврать. Ты ведь... из­ вестныйнарод! Знаю вас, чертей!». По мере появления новых пред­ положений, его благородиюделает- Государственная Третьяков­ ская галерея к 40-летию со дня смерти А. П. Чехова организова­ ла выставку иллюстраций ху­ дожников Кукрыниксы к произ­ ведениям великого русского пи­ сателя. НА СНИМКЕ: иллюстрация ■к рассказу «Ванька». Репродукция Г. Широкова. Фотохроника ТАСС. -- О— ся то холодно, то жарко, и каждый раз он меняет окраску и мнение. Хамелеон! А чудесная «Сирена», способная пробудить аппетит у мертвеца, с уморительными репликами певца обжорства Жилина, вроде: «Под- В. Городинский ноте, сударь! Катар желудка док­ тора выдумали! Больше от вольно­ думства, да от гордости бывает эта болезнь». Пли глубокомыслен­ ное замечание почетного мирового судьи — «жареные гуси мастера пахнуть» и, наконец, потрясающее сообщение того же Жилина о том, что «умное да ученое всегда аппе­ тит отшибает». Заметим однако, что в рассужде­ ниях этого гастрономического со­ ловья весьма недвусмысленно про­ глядывает самое чистосердечное ■хамство. Глубокое презрение бла­ гополучного обывателя к «фило­ софам и ученым»-, ко всему тому, что не умещается в радиусе коры­ та с жратвой— свойство весьма типичное для высмеиваемых Чехо­ вым персонажей. Не всегда Чехов добродушно подсмеивался над зо­ ологическими персонажами своих рассказов, не всегда он писал, по его собственному выражению, «как птица поет». Вступало в силу то, что с такой глубиной и точностью было оцене­ но А. М. Горьким. «Никто до него не умел,—писал Горький,—такбес­ пощадно правдиво нарисовать лю­ дям позорную и тоскливую карти­ ну их жизни в тусклом хаосе ме­ щанской обыденщины. Его врагом была пошлость; он всю жизнь боролся с ней, ее он осмеивал и ее изображал бесстрастным, ост­ рым пером». Конечно, мы не можем здесь исчерпать тему «Юмор Чехова». Она слишком обширна и за полве ка вызвала к жизни огромную крн тическую литературу. Какой изо бличительной сатирической силой обладает этот юмор, мы<можем су дить по тому, что его образы неод­ нократно использовались Лениным ц Сталиным. Известно, например, что образ унтера Пришибеева из одноименного рассказа исполь зован товарищем Сталиным в исто­ рической статье «Головокружение от успехов». Замечательно исполь- зобван образ «Человека в футляре» в речи товарища Сталина на XVI с’езде ВКП(б). Классическим образцом исполь­ зования образов Чехова служит статья В. И. Ленина «Социал-де мократическая душечка», где Ленин сравнивает меньшевика Ста­ ровера (Потресова) с героиней че ховского рассказа «Душечка», от­ личавшейся полнейшим и абсо­ лютным отсутствием собственных мыслейи мнений. И сейчас, как сорок ишестьдесят лет назад, гениальный юмор Чехо ва полон искристой жизненной силы, бесконечного оптимизма и ве­ ры в человека. Веры в человека и в его светлое будущее, несмотря на то, что смех Чехова бывал язвителен и горек и даже именно поэтому. Ибо добро невозможно без порицания зла, а эта мысль была сформулирована еще Добро ■любовым. Кто хочет убедиться в истинности этого утверждения, пусть еще раз перечитает Чехова.