Север и рынок. 2024, № 3.

СЕВЕР И РЫНОК: формирование экономического порядка. 2024. № 3. С. 7-26. Sever i rynok: formirovanie ekonomicheskogo poryadka [The North and the Market: Forming the Economic Order], 2024, no. 3, pp. 7-26. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ РАЗВИТИЯ СЕВЕРНЫХ И АРКТИЧЕСКИХ ГОРОДОВ И РЕГИОНОВ и оценку эффективности с нескольких сторон. С одной стороны, можно назвать комплексный подход, в рамках которого исходной предпосылкой анализа является мысль, что реализация особых экономических зон призвана решать проблемы территориального развития, связанные с занятостью, ростом доходов, повышением уровня жизни и качества развития городской среды, транспортной инфраструктуры и т. п. [16-18]. В рамках данного подхода под эффективностью понимается максимизация внешних положительных эффектов для населения и территории, на которой расположена зона с особыми условиями хозяйствования. Существенным ограничением данного подхода является то, что обозначаемые в стратегических документах цели комплексного развития территорий на практике не снабжаются сообразными измерителями (наблюдаемыми статистикой показателями), с помощью которых можно было бы оценить возникающие эффекты. В качестве ответа на это ограничение исследователи обосновывают собственные метрики, которые позволяют оценить эффективность действия преференциальных режимов. Так, например, в работе [19] Д. Ю. Землянский и В. А. Чуженькова разрабатывают специализированный индекс уровня социально-экономического развития муниципальных образований, в которых размещаются особые экономические зоны, специфические для Дальнего Востока. В качестве ключевых параметров используются относительные и удельные значения заработной платы, занятости, инвестиций, а также транспортная доступность и обеспеченность жильем. В других работах в качестве результирующего измерителя эффективности оцениваются: доходы бюджета муниципалитетов в абсолютном выражении [14; 20], уровень ВРП [18; 21; 22] и выбросы СО 2 [21]. Кроме того, в мировой практике используются и пространственные микроданные. Так, в работе К. Г. Акка, Р. Д. Осей, Н. Ю. А. Овусу, В. Ачеампонг [23] на уровне домашних хозяйств оценивается влияние особой экономической зоны в радиусе 5, 10, 15, 20 километров (гравитационный принцип) на параметры доходов, количества лет обучения, занятость и общую социальную защищенность. В работе С. Фрик и А. Родригес-Позе [24] используется аналогичный гравитационный принцип в отношении компаний, расположенных в 10, 20 и 50-километровых зонах, однако в качестве выразителя экономического роста авторы используют оригинальный измеритель в виде интенсивности освещения, используемого в ночное время в пределах агломерации, формируемой особой экономической зоной. В качестве способа измерения эффективности используется сопоставительный подход: в случае работ [23; 24] сопоставляются уровни результирующих параметров в территориальных зонах с различной удаленностью. В ряде работ авторы выбирают «условные» объекты для сопоставления. В работе [19] рассматривается отклонение параметров конкретного муниципалитета от средней трендовой, которая имела место до введения преференциального режима, и от средней, характерной для муниципалитетов, где преференциальный режим не действует, что авторы определяют как «эффект дополнительности» (подход восходит к идеям метода Difference-in-Difference (разница в различиях)). В работе [20] также происходит сопоставление с муниципалитетами, где меры особых экономических зон не действуют (автор оставляет в стороне вопрос о том, только ли по анализируемым параметрам осуществлялся отбор или перечень показателей был более широким). В качестве принципиально иного подхода к пониманию эффективности функционирования преференциальных режимов можно назвать проектный подход, который ориентирован на максимизацию значений целевых показателей, которые контролируются в качестве результирующих относительно затрат, направляемых на реализацию мероприятий по формированию зон. В рамках данного подхода предполагается, что вся полнота эффектов, реализуемых в рамках преференциального режима, концентрируется в хозяйственных процессах, реализуемых в границах особых экономических зон, и у хозяйствующих субъектов (резидентов), связанных с ней. В качестве примера можно привести работу Е. М. Петриковой и Л. С. Однорал [25], где авторы на данных о ряде наиболее развитых зон реализуют официальную методику оценки эффективности. Ключевыми показателями являются уровень занятости, уровень реализованных инвестиций и выручка компаний-резидентов. Важным дополнением как в части данных, так и в части оценки эффективности относительно описанных выше подходов является наличие блока, посвященного результативности менеджмента особых экономических зон, что в полной мере подчеркивает проектную специфику приводимых оценок. Также можно привести работу Л. Женга [26], где на данных о китайских зонах анализируется динамика создания рабочих мест и тенденции их перераспределения между зонами разных типов (более молодыми или старыми, созданными в промышленных или сельско­ хозяйственных провинциях) с использованием регрессионной модели, которая включает параметры, связанные как с компаниями-резидентами, так и с социально-экономическим положением провинций (уровень урбанизации, уровень занятости, доходы и сбережения населения). В ряде работ с использованием метода Difference-in-Difference определяется значимость создания особых экономических зон для интенсификации экономических процессов в них. В работе М. Ву, Ч. Лю, Л. Хванга [27] © Волков А. Д., Рослякова Н. А., Слепцов Р. С., Никитина А. С., 2024 11