Север и рынок. 2023, № 4.

СЕВЕР И РЫНОК: формирование экономического порядка. 2023. № 4. С. 104-124. Sever i rynok: formirovanie ekonomicheskogo poryadka [The North and the Market: Forming the Economic Order], 2023, no. 4, pp. 104-124. ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ ОТРАСЛЕЙ И СЕКТОРОВ ЭКОНОМИКИ НА СЕВЕРЕ И В АРКТИКЕ Последний тип допустим только для изгородного оленеводства, которое широко распространено в Скандинавских странах (Норвегии, Финляндии и Швеции), но не вполне подходит для северного оленеводства на большинстве территорий в арктическом регионе России: в НАО (кроме островных территорий — островов Колгуев и Вайгач), Республике Коми, Ямало-Ненецком автономном округе, Красноярском крае, Республике Саха (Якутия), Чукотском автономном округе и др. Следует отметить, что поступательное изменение модели оленеводства наблюдалось и в других арктических государствах [14-17]. Так, в 1960-1990-х гг. оленеводство в Норвегии трансформировалось с натурального хозяйства в рыночно ориентированное [18] и перешло «в руки» несаамских олигополий. Таким образом, «оленеводы-саамы потеряли производство мяса, которое традиционно составляло основу как их культуры, так и средств к существованию» [19]. Более того, усилился конфликт между экономическими интересами саамов и государственным регулированием северного оленеводства [20-23]. Одновременно с этим адаптация моделей оленеводства к современным экономическим условиям как результат смены поколений в оленеводстве и внедрения инноваций происходила в Финляндии [24], Швеции [25] и на Аляске [26]. Кочевой характер отрасли обусловлен особенностями жизни северного оленя, который постоянно мигрирует по сложившимся маршрутам в поисках пищи. По наблюдениям Б. В. Лашова, на территории НАО длина данных маршрутов достигала 1000 км и более, стада продвигались по узким полоскам пастбищ (несколько десятков километров), тянувшимся с юга на север. За год оленеводы осуществляли 20-25 кочевок [27, с. 5-6]. Коллективизация 1930-х гг. оказала значительное влияние на трансформацию традиционного оленеводства [28; 29, с. 6 -7 ] в связи с реализацией государственной политики по седентеризации — переводу кочевого населения на оседлость. Это имело разные последствия для оленеводческих регионов. На Кольском полуострове неэффективность в организационно-экономическом отношении объединений (которые распадались после одного- двух рабочих сезонов), создаваемых в 1930-х гг., привела к уменьшению поголовья оленей [30, с. 58]. В Ямало-Ненецком автономном округе в эти годы переход на оседлость не получил широкого распространения, так как традиционное хозяйство оставалось рентабельным: «...несмотря на сокращение поголовья оленей и высокий процент малооленных хозяйств, отмечаемые в Ямальском районе в рассматриваемый период, расширение сферы применения оленей и интенсивное их использование в других отраслях, имевших товарный характер, само по себе обеспечивало семье безбедное существование. Созданные благоприятные условия для наращивания стада (предоставление кредитов и денежные заработки) только стимулировали переход полуоседлых и оседлых хозяйств к кочевому образу жизни в соответствии с традиционной культурной установкой.» [31, с. 103]. На полуострове Таймыр с 1930-х гг. также начался перевод кочевого населения на оседлость: поселки создавались по территориальному принципу, зачастую без учета этнической разнородности районов [32]. Так был основан поселок, будущий центр колхоза (позднее — совхоза), в окрестностях которого в 2015 г. продолжали кочевание три оленеводческие бригады, объединявшиеся на летний период в одну в связи с малочисленностью стад [33]. В Республике Якутия (Саха) в 1930-е гг. также проводилась широкомасштабная государственная политика перевода кочующего населения на оседлость. Кочевание стало рассматриваться как неэффективная форма ведения хозяйства. В 1928 г. СНК ЯАССР издал постановление «О размерах и сроках кредитования хозяйств малых туземных народностей, переходящих на оседлость», согласно которому на одно хозяйство предоставлялся кредит в размере 1000 руб. [34]. При переводе на оседлость мало учитывался традиционный уклад жизни тунгусов. Так, начальник Главсерморпути О. Ю. Шмидт в середине 1930-х гг. писал: «Перевод на оседлость был бы грубым нарушением совершенно разумной экономики оленеводства, которое может превратиться в крупнейший источник благосостояния народа» [35, с. 190]. Седентеризация коренного населения началась в этот период и на Чукотке. По результатам Землеустроительной экспедиции Наркомзема 1932 г. были вынесены рекомендации по сокращению путей кочевания с приближением населения к культурным и экономическим центрам, отводом пастбищных угодий на расстояние не более 100-150 км от жилья, что создало предпосылки перехода кочевых колхозов на оседлый образ жизни путем устройства их около водных путей сообщения [36]. Работы по землеустройству оленьих пастбищ фактически упразднили традиционные кочевые маршруты оленеводов. По мнению ряда авторов, «большая часть кочевого населения стала жить в поселках, была переведена на оседлость, традиционный хозяйственный и семейный уклад оленеводов был подорван» [37]. Такой неоднородный процесс трансформации традиционного хозяйства в различных арктических регионах привел © Романенко Т. М., Богданова Е. Н., 2023 107