Север и рынок. 2023, № 3.

СЕВЕР И РЫНОК: формирование экономического порядка. 2023. № 3. С. 22-43. Sever i rynok: formirovanie ekonomicheskogo poryadka [The North and the Market: Forming the Economic Order], 2023, no. 3, pp. 22-43. ЭКОНОМИКА СЕВЕРА И АРКТИКИ РОССИИ В УСЛОВИЯХ НОВОЙ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ Региональная власть, реализуя на территории мероприятия промышленной политики, неизбежно вступает с ними в сложные взаимодействия. Цели этих взаимодействий — использование потенциала корпоративных, федеральных и других игроков, чтобы, с одной стороны, содействовать инновационной трансформации промышленного сектора экономики в давно освоенных территориях, с другой — стимулировать создание новых местных видов производственной деятельности как взаимодействующих с корпоративным сектором, так и относительно от него автономных — во имя ускоренного перехода на новый технологический уклад в регионе. Например, План мер по реализации Стратегии социально-экономического развития Таймырского Долгано-Ненецкого муниципального района до 2030 года10предусматривает многочисленные пункты такого партнерства: «взаимодействие с инвестором проекта и его дочерними организациями по вопросу строительства на территории муниципального района угольного терминала» и т. д. Как реально протекают эти взаимодействия? Насколько органично региональная власть увязывает интересы территории и корпоративных структур, федерального центра в проведении акций промышленной политики? Эти феномены оценить очень сложно. Но можно высказать предварительные соображения. 1. Простой обратной зависимости не существует: неверно, что чем больше в регионе сильных ресурсных корпораций, тем меньше возможности и объем полномочий региональной власти в реализации мер собственной промышленной политики. 2. «Чрезмерная» наступательная активность и самостоятельность региональной власти в проведении собственной промышленной политики, которая ущемляет или наступает на (не учитывает) интересы крупных, работающих в регионе, компаний, грозит ей смещением на следующих выборах или даже досрочно. 3. Тип и качество (например, степень свежести или истощенности) природных ресурсов и запасов, выраженные в стоимостных оценках, определяют сравнительную силу работающей в регионе компании. При прочих равных условиях, нефтегазовые «сильнее» угле-, золотодобывающих компаний, золоторудные ТНК мощнее золотороссыпных компаний, угледобывающие корпорации сильнее лесопромышленных компаний и т. д. 4. Имеет значение и пространственное распределение «корпоративных» природных ресурсов: например, при их географически «распределенном» характере власть может блокироваться с работниками добычных промыслов, чтобы пролоббировать нужные решения в области промышленной политики. В случае концентрированной, точечной дислокации природных активов это сделать сложнее11. 5. Чем сильнее компания, тем харизматичнее и защищеннее в федеральных кругах должен быть региональный лидер, чтобы с ней взаимодействовать на равных в совместном проведении акций региональной промышленной политики. Другой неблагоприятный вариант — слабая промышленная политика региональной власти при силе работающей в регионе ресурсной компании (компаний). 6. При прочих равных условиях ситуация, когда в регионе Арктики работает несколько ресурсных компаний, лучше, чем когда присутствует одна монопольная. Потому что, это, с одной стороны, это позволяет власти быть равноудаленной от всех, с другой — расширяет возможности ее конструктивного торга при установлении государственно-корпоративных партнерств для реализации проектов региональной промышленной политики. 7. С точки зрения взаимодействия региональной власти и компаний, которое имеет фундаментальное значение для определения общей эффективности партнерств региональной власти с другими субъектами промышленной политики на территории (поскольку является ее центральным элементом), различаются четыре основных ситуации: а) на территории нет корпоративных проектов и структур — следовательно, нет и объекта взаимодействия. Эта ситуация характерна для многих бывших монопрофильных поселений и районов, в которых за годы радикальных реформ умерло градообразующее лесо-, агро-, рыбо- или горнопромышленное предприятие. Здесь вопрос региональной промышленной политики — по сути, определение дальнейшей судьбы этого поселения: сохранять текущее существование на грани простого жизнеобеспечения или искать новые виды производственной и сервисной товарности; 10 См.: Постановление Администрации Таймырского Долгано-Ненецкого муниципального района Красноярского края от 28.05.2019 № 547. URL: https://taimyr24.ru/ left_menu/finance_and_economics/dokumenty-strategicheskogo- planirovaniya-munitsipalnogo-rayona/plan-meropriyatiy-po- realizatsii-strategii-ser-do-2030-goda/ (дата обращения: 10.07.2023). 11 Этим, например, различаются ситуации угольной Воркуты с распределенными природными активами и нефтегазового Ненецкого автономного округа, с точечной дислокацией природных активов. «Социальная укорененность» угля выше, чем нефтегазовых активов. Власти Воркуты могли длительное время заниматься промышленной политикой в версии социального патернализма, а власти НАО обречены были устанавливать четко очерченные договорные отношения с компаниями по вопросам КСО, локальным проблемам социально-экономического развития местных сообществ. © Пилясов А. Н., Цукерман В. А., 2023 36