Север и рынок. 2023, № 3.

СЕВЕР И РЫНОК: формирование экономического порядка. 2023. № 3. С. 22-43. Sever i rynok: formirovanie ekonomicheskogo poryadka [The North and the Market: Forming the Economic Order], 2023, no. 3, pp. 22-43. ЭКОНОМИКА СЕВЕРА И АРКТИКИ РОССИИ В УСЛОВИЯХ НОВОЙ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ сообщество, некоммерческие организации. Понятно, что в более крупных и многочисленных арктических регионах ожидаемо число таких акторов будет больше, однако и между ними тоже есть существенные отличия. Например, Мурманская и Архангельская (без НАО) области, которые имеют сопоставимую численность населения. Однако рискнем сказать, что степень вовлеченности местных научно-образовательных структур в мероприятия региональной промышленной политики в Архангельской области выше, чем в Ненецком автономном округе: САФУ за последнее десятилетие стал реальным участником областной промышленной политики, создает у себя университетскую промышленность, в то время как в структурах Кольского научного центра РАН сохраняется традиционный барьер между научными разработками и их прикладным, производственным внедрением в структуры мурманской промышленности. Вторая группа акторов промышленной политики — это внешние привлекаемые, на которые местная и региональная власть имеет лишь косвенное влияние (например, создавая благоприятные условия для привлечения в регион в качестве инвесторов). В арктических территориях это, прежде всего, ресурсные корпорации: помимо добычной деятельности, они также реализуют собственную промышленную политику на территории. Формы корпоративного присутствия в арктических территориях многообразны. Есть районы, в которых крупных ресурсных компаний вовсе нет (например, арктические территории Якутии и Карелии). С другой стороны, есть районы, в которых корпоративное присутствие монополизировано одной-двумя крупными корпорациями (например, Чукотский автономный округ, Архангельская область, Республика Коми). На остальных арктических территориях — Ямало-Ненецкий и Ненецкий автономные округа, красноярская Арктика, Мурманская область — одновременно присутствует несколько крупных ресурсных компаний. К третьей группе акторов относятся федеральные органы исполнительной власти (в том числе их региональные представители), которые, с одной стороны, могут выступать в роли сподвижников или оппонентов инициативам региональной власти в области промышленной политики, с другой — быть проводниками мероприятий и акций промышленной политики федерального центра (обычно в районах пионерного освоения с гринфилд-проектами, которые нуждаются в обширной федеральной поддержке и «опеке»). Экспертно будем определять «толщину» слоя акторов региональной промышленной политики в первую очередь по местному своеобразию, которое проявляется прежде всего в первой и второй группах (а состав акторов третьей группы примем для простоты сопоставимым во всех рассматриваемых арктических территориях). Но возникает вопрос: а почему чем больше акторов, тем лучше условия для региональной промышленной политики? Мы исходим из того, что монополизм власти или немногочисленность участников выработки и реализации мер региональной промышленной политики всегда приводит к субъективным смещениям в ее целях, задачах, приоритетах. Остро необходима «коррекция» целеполагающих установок: куда идти? На что делать ставку? Какие формы поддержки выбирать? Кого привлекать в партнеры? — всеми местными участниками производственной деятельности, чтобы у них были и право, и возможность соучаствовать с властью в выработке норм, правил, мер промышленной политики. Поэтому чем больше участников и громче их голос в выработке и реализации промышленной политики, тем лучше. То есть мы считаем, что большее число акторов неизбежно означает и большую вовлеченность субъектов экономической деятельности в мероприятия промышленной политики. При таком допущении имеем три группы территорий: 1) предельно многоакторные, со значительной вовлеченностью субъектов местной экономики в меры и мероприятия промышленной политики — самая благоприятная ситуация (Ямало-Ненецкий автономный округ, красноярская Арктика, Архангельская область (без Ненецкого автономног округа)); 2) средние позиции у Мурманской области, Ненецкого и Чукотского автономных округов, коми- Арктики; 3) замыкающие позиции по числу акторов промышленной политики в карельской и якутской Арктике. Здесь может возникнуть вопрос: но ведь в Республике Карелия множество субъектов малого бизнеса работает в лесозаготовках и переработке, почему же предельно ограниченным считается число акторов промышленной политики? Имеет значение не просто число участников производственной деятельности, а их реальная вовлеченность в разработку и реализацию мер промышленной политики. Малый «лесной» карельский бизнес очень редко выступает соучастником власти в этих вопросах. Третий показатель оценивает эффективность партнерств региональной власти с другими участниками региональной промышленной политики . В промышленной политике значение имеет не только количество акторов, реально вовлеченных в процессы ее формирования и реализации в регионе, но и бесконфликтность, «гладкость» тех взаимодействий, которые местная власть выстраивает с другими участниками, прежде всего с федеральными органами исполнительной власти и корпоративными структурами, но также и со структурами местного малого бизнеса. © Пилясов А. Н., Цукерман В. А., 2023 35