Север и рынок. 2021, №3.

Север и рынок: формирование экономического порядка. 2021. № 3. С. 7-29. Sever i rynok: form irovanie ekonomicheskogo poryadka [The North and the Market: Forming the Economic Order], 2021, no. 3, pp. 7-29. ПРОБЛЕМЫ ПРОМЫШЛЕННОЙ И ФИНАНСОВО-БЮДЖЕТНОЙ ПОЛИТИКИ НА СЕВЕРЕ И В АРКТИКЕ РОССИИ системно и целостно проводить в жизнь императивы новой индустриализации Арктики. Потому что региональная промышленная политика не про кластеры, парки и зоны, это про коммуникацию власти, корпоративных и бизнес-структур, местных научных и образовательных организаций, в которой местная власть выступает сетевым лидером. Для ямальского закона характерно исключительно широкое понимание регионального промышленного комплекса и промышленной политики. Это означает, что новая трактовка промышленной политики, в духе работ Д. Родрика, выходит за рамки чисто производственной деятельности в градостроительство, социальную сферу, туризм и др. Неслучайно все яркие акторы новой промышленной политики — первый президент Якутии М. Е.Николаев, первый губернатор Югры А. В. Филипенко, мэр города Губкинского В. Л. Лебедевич — интуитивно в своей деятельности выходили на такую широкую повестку современной промышленной политики, когда с ней тесно (системно) сопрягаются и образовательные, и градостроительные, и научные структуры, структуры малого и среднего бизнеса региона и города, пилотные площадки экспериментальной отработки новых высокотехнологичных и энергоэффективных производственных решений и др. В ямальском законе с производственной деятельностью тесно увязаны транспортная, энергетическая инфраструктура поддержки промышленности, промышленный сервис, реализуемый усилиями местного малого бизнеса (это названо «единым циклом производства промышленной продукции и предназначенных для их производственного функционирования сопутствующих сервисов с необходимой инженерной, логистической и транспортной инфраструктурой»). Отмечена культурная миссия новой промышленной политики — вовлечение в новые проекты работников из числа коренных жителей Ямала, а также необходимость формирования новых отраслей промышленности, технологического перевооружения действующих в округе промышленных производств (в первую очередь некорпоративных, которые в советское время относились к местной промышленности, например рыбопереработки). Новая промышленная политика призвана решать вопросы поиска новой микроспециализации территории с опорой на новые технологии и технологическое обновление. В условиях Арктики нередко природоподобные технологии, ориентированные на учет природных ритмов (например, сезонности при строительстве временных дорог-зимников) и свойств специфичных арктических ландшафтов, оказываются и более экономными, более жизнестойкими. В ямальском законе поставлена задача не просто диверсификации местного производства, а укрепления связей новых производственных проектов с остальной экономикой, что в современной европейской региональной науке называется related variety — связанное разнообразие, сильное сцепление новых проектов с существующими, с остальной местной экономикой. Такой приоритет представляется более отчетливым и четким, чем абстрактная диверсификация. Из советской практики известно, что задачу связанного разнообразия порой выполняло перекрестное субсидирование от сильных к слабым участникам производственной системы, которое увязывало их в единую сеть. Издержки этой «уравниловки» хорошо известны, однако в новых условиях корпоративного освоения Арктики имеет смысл вернуться к этой практике в более скромном (не тотальном, как в СССР) формате для поступательного развития местного производственного сектора регионов Арктики. Убежден, что современная кластерная политика останется простой декларацией, если с ней вместе не получит права гражданства и перекрестное субсидирование производств внутри кластерной сети. Ямальский закон включает и важный вопрос стратегического планирования приоритетов и инструментов промышленной политики, т. е. вопрос обеспечения ее устойчивости во времени и преемственности, несмотря на смену команд региональной власти. Выводы 1. Промышленная политика в Арктике существует в конкретном историческом контексте, который определяется господствующей экономической парадигмой. Поэтому она имеет цикличный характер: в период советского государственного дирижизма и пространственной экспансии индустриализации она проникала в самые периферийные части Арктики и Севера России, не считаясь с производственными издержками; в период экономического либерализма 1990-2000-х гг. промышленная политика приобрела предельно узкий характер (инфраструктура, нормативное регулирование и правки «провалов рынка»); на новом этапе хозяйственного освоения Арктики, начатом с конца 2000-х гг., государство постепенно возвращается в промышленную политику, стимулируя корпоративные структуры к развертыванию здесь десятков новых крупных добычных и транспортно-логистических проектов. © Пилясов А. Н., 2021 26