Север и рынок. 2021, №3.

СЕВЕР И РЫНОК: формирование экономического порядка. 2021. № 3. С. 104-117. Sever i rynok: form irovanie ekonomicheskogo poryadka [The North and the Market: Forming the Economic Order], 2021, no. 3, pp. 104-117. СОЦИАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ РАЗВИТИЯ СЕВЕРА И АРКТИКИ РОССИИ сильно ОКР начал снижаться с 2016 г. (на 11,1 %), сокращение, как и по другим регионам, достигло максимума в 2019 г. — на 27,8 %. Все три фактора вносили вклад в формирование отрицательной динамики ОКР. Однако если в 2015-2018 гг. главную роль играл фактор постарения возрастной структуры, то в 2019 г. почти половина сокращения (12,7 из 27,8 %) была вызвана спадом самой рождаемости, а не структурными факторами, на которые принято делать главный акцент при ответе на вопрос о причинах современного этапа усугубления проблем естественного воспроизводства. В Сахалинской области ОКР существенно увеличивался в сравнении с 2013 г. вплоть до 2017 г. (табл. 6 ). Интересен факт, что весь исследуемый период 2014-2019 гг. негативное влияние оказывали одновременно оба структурных фактора. В 2016 г. рост ВКР на 17,8 % даже перекрыл рост ОКР, который составил 10,1 %. Сахалинская область — один из тех северных регионов, где в 2018 и 2019 гг. сама рождаемость не сокращалась, хотя уже в эти годы изменение ОКР было отрицательным ввиду уменьшения доли женщин детородных возрастов в населении (вклад 5,6 % в 2018 г. и 5,8 % в 2019 г.), особенно по причине постарения возрастной структуры внутри женского репродуктивного контингента (12,6 и 15,7 % соответственно). При этом вклад самой рождаемости в эти годы был положительным — 12,8 и 13,7 %, что позволило сделать спад ОКР не столь существенным, как в других северных регионах: 5,4 % в 2018 г. и 7,8 % в 2019 г. В Чукотском автономном округе структурные факторы на протяжении всего анализируемого периода вносили отрицательный вклад в рождаемость (табл. 6 ). В 2014-2016 гг. повышение ОКР было вызвано ростом самой рождаемости. Увеличение ВКР в Чукотском автономном округе происходило до 2018 г. В 2019 г. вклад этого фактора стал отрицательным. В 2018 г. ОКР сократился на 3,8 % в основном из-за постарения возрастной структуры внутри женского репродуктивного контингента. Ситуацию «спас» рост реальной рождаемости (вклад 14,8 %). Но в 2019 г., когда реальная рождаемость снизилась, отрицательная динамика ОКР ускорилась (снижение на 19,8 %). Два указанных выше фактора сыграли в этом примерно одинаковую роль — 8,0 и 7,1 % соответственно, чуть меньше (4,7 %) в формирование такой динамики внес фактор снижения доли женщин 15-49 лет в населении. Ухудшение возрастной структуры в северо­ восточных регионах России сопряжено с проблемой миграционного оттока населения в трудоспособных возрастах. Устойчивая миграционная убыль из Дальневосточного макрорегиона вызвана, прежде всего, «особенностями географического положения: удаленностью от центральных районов страны и низкой транспортной доступностью территории, которые продолжают оказывать влияние на показатели социально-экономического развития Дальнего Востока» [19, с. 53]. Заключение В период 2017-2019 гг. ОКР сократился во всех северных регионах России, в которых рождаемость является стабильно низкой. Индексный метод на основе сохранения при расчетах возрастной структуры женщин репродуктивных возрастов 2013 г. показал, что факторы сокращения доли женщин 15­ 49 лет в общей численности населения и постарения возрастной структуры внутри женского репродуктивного контингента вносили свой отрицательный вклад в формирование уровня ОКР с начала исследуемого периода — с 2014 г., но тогда их влияние было слабым, далее оно нарастало и в 2019 г. достигло максимума. Стоит полагать, что далее эта тенденция сохранится. В 2014-2016 гг. в большинстве северных регионов ОКР не сокращался за счет продолжающегося повышения реальной рождаемости, во многом обусловленного современными, расширенными в последние годы, мероприятиями семейной и демографической политики. В структуре рождений возрастали в первую очередь вторые и третьи рождения. В 2017­ 2019 гг. к влиянию структурных факторов присоединился фактор снижения непосредственно самой рождаемости. С этого периода все три фактора формируют ее отрицательную динамику. Исключением является Сахалинская область, где все еще реальная рождаемость сохраняет положительный тренд, но структурные факторы нивелируют эту благоприятную тенденцию, поэтому рождаемость там тоже сокращается. В настоящее время спад реальной рождаемости обусловлен также уплотнением календаря рождений и преждевременным исчерпанием итоговой плодовитости репродуктивных когорт под действием стимулирующих рождаемость мер. Для сбалансированного демографического развития это отрицательный момент. Однако то, что в этот период семьи смогли улучшить свое материальное положение после увеличения детности семьи, — это положительный момент. Безусловно, было бы лучше устанавливать крупнозатратные меры демографической политики на длительный срок ( 1 0 ­ 15 лет). Однако в динамично меняющихся социально-экономических условиях государственными гарантиями у нас в стране принято пользоваться «здесь и сейчас», чтобы «не упустить момент», и это, вероятно, вполне оправданно. Также на сокращение реальной © Зырянова М. А., 2021 114