Север и рынок. 2020, № 4

экономикой не выявлено. Оценки наличия специфики экономической деятельности, вопреки нашим ожиданиям, оказались идентичными в обеих группах городов, что идет вразрез с пониманием самого термина «моногород». По нашему мнению, это результат того, что экономическая сфера деятельности в моногородах претерпела значительные изменения, которые привели к возрастанию масштабов диверсификации экономики этих городов. Возросшая степень социальной ответственности со стороны градообразующих предприятий в отношении персонала организаций и города своего присутствия отразилась в более низких оценках стоимости жизнеобеспечения жителями этих городов: значимость так называемого «удорожающего северного фактора» оказалась ниже в моногородах — в среднем 33,3 % (против 40 % в городах с диверсифицированной экономикой). Вероятно, это объясняется возросшей степенью социальной ответственности со стороны градообразующих предприятий, принимающих на себя часть расходов персонала в виде социальных пакетов, специальных программ и т. д. Выявлен более высокий уровень консолидации жителей моногородов. Возможно, социально ориентированная (в определенной степени) политика градообразующих предприятий оказывает воздействие на процессы единения местных сообществ (корпоративные праздники, спортивные и иные мероприятия, приобретающие масштаб общегородских и др.). Рейтинг проблем, оказывающих влияние на качество жизни местных сообществ, имеет незначительные различия по группам сопоставляемых городов. Тем не менее жителей городов с диверсифицированной экономикой в большей степени беспокоит рост цен, проблемы ЖКХ, бедность, алкоголизм, проблемы с трудоустройством, жители моногородов обеспокоены ухудшением экологической обстановки. Вероятно, для жителей этой группы городов более очевидна существенная негативная нагрузка на окружающую среду со стороны крупных промышленных предприятий. Определено, что за последнее десятилетие произошло значительное сближение оценок жителей моногородов и городов с диверсифицированной экономикой в одном из регионов Арктической зоны Росссии — Мурманской обл. по важным вопросам организации жизнедеятельности, что может свидетельствовать об успешности проводимой политики по улучшению социально-экономической ситуации в монопрофильных территориальных образованиях АЗРФ. Статья подготовлена в рамках государственного задания ФГБУН «Федеральный исследовательский центр “Кольский научный центр Российской академии наук”» в части выполнения научно-исследовательской работы Института экономических проблем им. Г. П. Лузина по теме «Социальные аспекты управления саморазвитием регионов и местных сообществ в российской Арктике» (№ АААА-А18-118051590115). Литература 1. Гущина И. А., Довиденко А. В. Моногорода северного региона: штрихи к портрету (по результатам социологического анализа опросов населения Мурманской области) // Север и рынок: формирование экономического порядка. 2010. № 2 (26). C. 69 -77. 2. Пилясов А. Н. И последние станут первыми: Северная периферия на пути к экономике знания. М.: ЛИБРОКОМ, 2009. 544 с. 3. Американская социологическая мысль: Тексты. М.: Изд-во МГУ, 1994. 496 с. 4. Бранский В. П. Теоретические основания социальной синергетики // Петербургская социология. 1997. № 1. 161 с. 5. Конт О. Общий обзор позитивизма. М.: URSS, 2012. 296 с. 6. Вебер М. История хозяйства. Город. М.: Канон-Пресс-Ц, 2001. 386 с. 7. Тойнби А. Дж. Постижение истории. М.: Айрис-Пресс, 2010. 204 с. 8. Ахиезер А. С. Опыт перестройки. Перестройка в трансформационном аспекте. Круглый стол «Экспертиза». М.: Горбачев-Фонд, 2005. С. 43-56. 9. Корниенко В. И. Многовариантность исторического процесса и выбор пути социального развития. Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2007. 136 с. 10. Кузьмин М. В. Самоорганизация и социоэволюция // Философская и социологическая мысль. 1994. № 9. С. 14-21. 11. Новокрещенов A. B. Самоорганизация территориальных общностей и местное самоуправление. Новосибирск: Наука, 2002. 480 с. 12. Тощенко Ж. Т. Парадигмы, структура и уровни социологического анализа // Социологические исследования. 2007. № 9. С. 6-9. 82