Север и рынок. 2020, № 2.

Южная Корея Как уже отмечалось, наряду с Китаем и Японией, Южная Корея является крупнейшим импортером и потребителем природного газа в Азиатско-Тихоокеанском регионе. На рис. 4 представлены данные об объемах потребления и импорта СПГ за период с 2010 по 2019 гг. Рис. 4. Потребление и импорт СПГ, млрд м3 [6-8, 15] Несмотря на то, что динамика потребления природного газа разнонаправленна, общий объем потребления за десятилетний отрезок вырос почти на 25 %. Это объясняется ростом экономики страны, а также стремлением к использованию более чистых источников энергии, в-первую очередь природного газа. Поскольку в Южной Корее нет значимых доказанных запасов природного газа, почти 100 % необходимого объема импортируется в виде СПГ. Ключевыми его поставщиками выступают Катар, Австралия, Малайзия, Индонезия, Нигерия, Россия и США. Совокупная доля этих стран в общем объеме импортируемого Южной Кореей СПГ равна 100 %. В этом ряду особо выделяются Катар и Австралия, на долю которых приходится 37 и 21 % от общего объема потребления соответственно. Что касается РФ, то ее доля в общем объеме потребления СПГ составляет 5 %, при этом объемы поставок пусть и незначительно, но выросли с 2,96 млрд м3 по итогам 2018 г. до 3,1 м3 по итогам 2019 г. [8]. Несмотря на столь незначительные объемы поставок, большая часть которых реализуется в рамках проекта «Сахалин-2» [16], перспективы российского СПГ на рынке Южной Кореи более оптимистичны. Это объясняется несколькими причинами: во-первых, правительство Южной Кореи прямо заявило о своем желании диверсифицировать маршруты поставок [17] за счет увеличения объемов закупок российского и американского СПГ. При этом возможность увеличения объемов поставок СПГ из США представляется маловероятной из-за снижения числа действующих буровых установок на газ, а также планируемого увеличения объемов поставок американского газа в Китай; во-вторых, президент Южной Кореи Мун Чжэ Ина после прихода к власти прямо заявил о ставке на ВИЭ и СПГ, а также о постепенном выводе из эксплуатации ядерных мощностей. Так, атомная электростанция «Кори-1», проработавшая почти 40 лет, уже выведена из эксплуатации, а строительство еще 6 реакторов было отложено на неопределенный срок [18]. Среди основных причин отказа от АЭС приводится пример катастрофы на станции «Фукусима-1». При этом, если в непосредственной близости от японской атомной электростанции проживало около 150 тыс. чел., то, например, в радиусе 30 км от Пусанской АЭС проживает более 4 млн. Учитывая потенциальную угрозу от соседства с Северной Кореей, доводы президента страны не выглядят необдуманными и преждевременными. Важно понимать, что выбывающие мощности (атомных электростанций) довольно легко заменить поставками СПГ. Конкуренция на рынке сжиженного природного газа возросла — количество поставщиков, как и объемы предложения, увеличиваются, а цены снижаются. При этом Южная Корея на середину 2020 г. обладает 5 терминалами СПГ общей мощностью порядка 118 млрд м3, что более чем в 2 раза превышает объемы импорта по итогам 2019 г. Один терминал СПГ принадлежит частной компании Pohand Iron and Steel Co, остальные — государственные, принадлежат копании Kogas. Согласно данным компании S&P Global Platts Analytics [19], объем импорта угля в начале 2020 г. сократился более чем на 20 %, при этом было закрыто 28 электростанций, работающих на угле (всего их 60). За этот же период времени, объемы импорта СПГ увеличились более чем на 30 %. Основная причина — снижение цен на СПГ. Учитывая тот факт, что себестоимость российского СПГ намного ниже, чем австралийского и американского [4, 8, 20], можно говорить о том, что у отечественных компаний появляются реальные перспективы по увеличению объемов продаж СПГ в Южную Корею уже в этом году. 16