Север и рынок. 2019, № 3.

Есть и еще одна специфическая причина, по которой даже для раннего развития добывающей промышленности Севера и Арктики термин индустриализация, как правило, не применяется. (Вместо него, например, К. П. Космачев и другие советские экономико-географы использовали понятие пионерного хозяйственного освоения [4]). На Севере и, особенно в Арктике, всякое развитие, связанное с добычей природных ресурсов, рискует быть прерванным по причинам их истощения, ухудшения конъюнктуры внешних рынков сбыта. И опыт прошлого свидетельствует о многочисленности таких примеров. В условиях «врожденной» экономической нестационарности и временности, политически опасно говорить здесь, в периферийных пространствах малой обжитости и заселенности, о победоносном процессе индустриализации. Как можно вообще называть процессом то, что запускается внезапно и столь же внезапно прерывается, забрасывается? Однако, как раз именно советский опыт освоения Севера и Арктики впервые в мире подтвердил возможность устойчивого, на протяжении многих десятилетий, и успешного промышленного развития этих климатически и экономически экстремальных территорий. С учетом этого уже состоявшегося и поучительного опыта предлагается «простереть» индустриализацию на арктические и северные пространства России, преодолеть узкую ее трактовку как процесса на коротком историческим отрезке 1920-1930-х гг., преимущественно в обрабатывающей промышленности производства средств производства и главным образом в уже относительно освоенной зоне основного заселения страны от европейских центров вдоль Транссиба до дальневосточныхтихоокеанских окраин. Промышленное освоение низко плотностных пространств Арктики и Севера в 1930-е и последующие годы, создание здесь новых крупных объектов добывающей промышленности, промышленных городов и поселков -- это составная и неотъемлемая часть процесса советской и российской индустриализации. Подлинной родиной арктической индустриализации является СССР, который впервые в мире реализовал уникальный по замыслу и масштабу процесс промышленного обустройства этих климатически дискомфортных и транспортно удаленных территорий страны. Теоретико-методологическая основа исследования Наше изучение арктической индустриализации как особого пространственно-временного феномена развития промышленности в экстремальных территориях опирается на три теоретических источника. Это концепция «догоняющей» (latecomer) индустриализации А. Гершенкрона, разработанная им специально для России [5] и впоследствии развитая для стран Латинской Америки в работах А. Хиршмана [6] и в серии работ различных авторов для Китая и стран Восточной Азии [7 и др.]. Это советская теория хозяйственного освоения районов размещения новой промышленности на Севере и в Арктике, развиваемая в 1930-1980-е годы отечественными экономико-географами и региональными экономистами в различных региональных школах (московской, ленинградской, иркутской, новосибирской, коми и других) [8-19]. Это концепция качественной неоднородности различных видов промышленной деятельности (добывающая промышленность подвержена эффектам падающей отдачи/истощения, которые только временно одолеваются эффектом экономии на масштабе, а потом встают во весь рост -- обрабатывающая промышленность использует эффекты возрастающей отдачи) [20]. Догоняющая индустриализация. А. Гершенкрон разработал это понятие для российского случая. Но нет никаких препятствий для того, чтобы применить его и для случая арктических и северных регионов внутри самой России. В такой же степени как Россия на фоне стран Западной Европы являлась страной позднего, или догоняющего масштабного развития промышленности, так же и Арктика, Север России были территориями более позднего массового применения машинного труда, индустриальной техники и технологий. Их отставание от районов основной зоны расселения СССР составляло около 20 лет. Очень многие черты, подмеченные А. Гершенкроном для России как страны запоздавшей индустриализации, проявились и на ее Севере. Это внезапное, рывком, стартовое развитие этого процесса. Это неизбежность возникновения сразу крупных промышленных предприятий (в Западной Европе индустриализация начиналась эволюционно с малых мануфактурных предприятий в легкой промышленности, в СССР -- «большим скачком» (big push) с крупных предприятий тяжелой промышленности, производящих средства производства, а не предметы потребления). Вспомним, что в радикальном контрасте с зарубежным Севером, где долгие десятилетия на Аляске, на севере Канады, в странах Северной Европы в добычном хозяйстве доминировали малые и средние структуры, в СССР уже на стадии пионерного освоения в 1930-е гг. возникли «интегральные комбинаты» -- суперорганизации типа «Дальстрой», «Норильлаг» и др. как главные стартовые акторы индустриализации. А период предварительного существования малых и средних старательских структур если и был, то предельно короткий. Это всеохватная, мощная роль государства в поздней индустриализации -- абсолютно несопоставимая с его ролью при эволюционном развертывании этого процесса в зарубежной Европе и Америке [21-23, 7]. 20