Севкер и рынок. 2019, №4.

Окончание таблицы 4 1 2 3 4 Ключевой актор освоения и принципы его пространственного поведения Интегральный комбинат, максимально возможное самообеспечение энергией, строительными материалами и продовольствием Отраслевые ведомства, тресты, главки. Завоз всей необходимой номенклатуры материально-технических, строительных грузов и части продовольствия извне Ресурсные корпорации. Экономия затрат и в силу этого опора на временные, сезонные схемы жизнеобеспечения и расселения. Локализация пространственного контура хозяйственного освоения Ключевой институт управления План деятельности управления исправительно-трудовых лагерей Государственная программа освоения (развития) Инвестиционный проект Степень самообеспечения продовольствием, стройматериалами, энергоносителями Абсолютная Умеренная, с тенденцией к постоянному уменьшению Умеренная, с тенденцией к росту Позднесоветская модель арктической индустриализации характеризовалась всевластием отраслевых ведомств в освоении Севера, отчаянной и безрезультатной борьбой с постоянно растущими народнохозяйственными издержками освоения Севера и Арктики, вокруг которой выстраивалась вся драматургия последнего советского десятилетия, массовыми мобилизациями человеческих ресурсов из трудоизбыточных республик СССР. Проблемами того времени стали хроническое отставание развития социальной инфраструктуры от производственной (например, острый дефицит объектов социальной инфраструктуры, характерный для всех находящихся в состоянии бума в 1960-1970-е гг. новых нефтегородов), падающая отдача от многих уникальных месторождений, открытых еще в 1960­ 1970-е годы и ранее и к концу 1980-х гг. уже вышедших на стадию падающей отдачи. Феномен арктической деиндустриализации (1990-2000-е гг.) После 60 лет непрерывной экспансии добывающей промышленности на все новые арктические территории, когда даже традиционные отрасли хозяйства коренных малочисленных народов становились специфической разновидностью индустриальной деятельности, в кризисные 1990-е гг. в некоторых регионах Арктики возник совершенно новый феномен отступления промышленности — деиндустриализации (предыдущие советские теоретические представления исходили из неизбежности только поступательного развития промышленности в процессе победоносной индустриализации). Самым отчетливым ее проявлением стало сокращение занятости в промышленном секторе (табл. 5) — как в «большой» ресурсодобывающей деятельности, многие предприятия которой в новых рыночных условиях, без масштабной господдержки оказались нерентабельными, так и в результате выклинивания «малой» местной промышленности (одна из причин — резкое сжатие местного рынка по причинам обвального оттока населения из районов Севера и Арктики в 1990-е и нулевые годы). При оценке глубины деиндустриализации нужно учитывать факторы структурных сдвигов от промышленности к услугам, которые в целом наблюдались в процессе радикальной экономической реформы в России (прежняя неразвитость социальных и производственных услуг под влиянием рыночных реформ сменилась, наоборот, на повсеместное и быстрое их развитие — на фоне стагнации или сжатия промышленного сектора). Часть промышленного спада в России и ее регионах можно объяснить за счет стремления местной экономики выйти на большую, чем ранее, сервисность. Например, именно в этот период в регионах Арктики крупные корпоративные структуры массово выводили на аутсорсинг свои производственные подразделения, передавали объекты социальной сферы муниципалитетам. Это также не могло не вызвать сокращения занятости в промышленном секторе, который сам в этот период менял свое наполнение. Таким образом, внутри процесса деиндустриализации в Арктике можно выделить объективное «ядро», вызванное кризисным сокращением промышленного производства (как в большой, так и малой промышленности), и «статистическую иллюзию» — факторы структурных