Север и рынок. 2019, № 1.

meaning of the AZRF for Russian Federation is historically and logically defined. A contradictory nature of the sustainable development concept is projected onto the specific case of the AZRF's ecological vulnerability taking place due to a certain dissonance between government national-interest-driven decisions and market-driven corporative ones. Some of AZRF's long-life sustainability problems are highlighted. High-tech innovative decisions — such as, designing and realizing a digital real-virtual cyberspace of the AZRF mirroring the real AZRF that has been networked by aerospace communications integrating fleets of unmanned aerial vehicles (UAVs) or “drones” playing a role of sensors and logistics actuators of the AZRF — are considered as ones could significantly resolve the problems of sustainable development in the AZRF. Fuzzy discourse of Russian government documents intended to be applied to realizing a sustainability concept in the AZRF is noted. Permanent and scrutinized benchmarking the peculiarities of Arctic (Polar) politics implemented by other Polar and non-Polar States is proposed. The need of creating a sustainability mind-set through education programs on management and law is targeted. Keywords : 3P framework, airspace communications, Arctic zone, development drivers, real-virtual cyberspace, sustainable development, unmanned flying apparatus. Введение Арктическая зона Российской Федерации, важность которой для экономического развития России может быть определена уже тем, что душевой ВНП (2018) оказался более чем в 6 раз выше, чем в среднем по России (12,5 % ВНП при 2,2 % населения). Этот показатель обнаружен при том, что АЗРФ отличается явно выраженной спецификой [1], среди которой отметим исключительно суровые природно-климатические условия (в частности, постоянные и дрейфующие льды в арктических морях, определяющие неопределенность периодов навигации и высокий риск судоходства, наряду со спецификой и проблемами ареалов вечной мерзлоты, а также резкими неблагоприятными погодными изменениями). Освоение территорий АЗРФ имеет явно выраженный анклавный характер и характеризуется фрагментарной логистической инфраструктурой. Естественное доминирование первичного сектора в региональной экономике АЗРФ делает этот мегарегион крайне зависимым от широкого диапазона поставок из «материковой» России, повышает производственные, транзакционные (в т. ч., логистические) и институциональные издержки, определяя высокий уровень рисков различной природы для ведения бизнеса в АЗРФ [2], а также снижая инвестиционную привлекательность этой зоны как для российских, так и для иностранных инвесторов. Собственно, термин «устойчивое развитие», или, скорее, очень популярный для последних трех десятилетий лозунг, или, в новомодных терминах, мем (на сентябрь 2019 г. в Google обнаружено около 75 млн откликов на запрос "sustainable development"), производит впечатление предвыборного обещания «общего счастливого будущего» для всего человечества. На пути к этому обещанному вселенскому счастью для всех и каждого — от 1987-го [3] до 2002-го [4] и вплоть до 2016 г. [5] — можно выделить несколько понятийных сдвигов в обширных определениях, предложенных для собственно устойчивого развития, а именно: голословная декларация абстрактного и вечного «глобального блага» безотносительно (1) к его измерениям (1987 г.) — «Развитие, которое удовлетворяет потребности настоящего без ущерба будущим поколениям в удовлетворении их собственных потребностей» [3], (2) к пониманию необходимого равновесия и равноправия между тремя мегакластерами маркетинговой среды (2002 г.) — «Развитие, основанное на трех взаимозависимых и взаимоподкрепляющих элементах (экономическом, социальном и энвиронментальном), которое должно устанавливаться на локальном, национальном, региональном и глобальном уровнях » [4], (3) к некоторому балансу между целями социального и экономического развития при условии сохранения окружающей среды в глобальном масштабе (2016 г.) — «Развитие, которое представляет собой непрерывный процесс сбалансированного социально-экономического развития, находящегося в гармонии с глобальной окружающей средой » [5]. Изменения в семантике указанных дефиниций показывают переход как общественного сознания, так и академической парадигмы от нечеткого призыва жить в полной гармонии — между бизнесом, людьми и природой — к формированию конкретных способов исследования, мониторинга и действий в пользу указанной гармонии. На пути от разработки концепции устойчивого развития до ее внедрения оказалось необходимым разрешить множество различных по своей природе проблем. Поскольку дело касалось финансирования соответствующих программ и мониторинга их исполнения, встал вопрос о метриках для оценки того, насколько устойчивыми оказываются рассматриваемые компании и насколько эффективно они используют источники финансовых ресурсов для внедрения указанной концепции. С того времени, когда были введены в научный оборот 3Р-мнемоника, или 3Р-структура (Profit — People — Planet) [6], а также соответствующая этой 5