Север и рынок. 2018, № 6.

центральную зону Карско-Баренцевоморского нефтегазового бассейна, охватывающую шельфовые поля Печорского моря (в том числе Приразломное месторождение), Байдарацкую губу Карского моря и полуостров Ямал, где уже сформированы крупномасштабные природно-технические системы без адекватного развития мониторинговых сетей. На втором этапе опытным полигоном может служить участок шельфа Карского моря между архипелагом Новая Земля и полуостровом Ямал, на котором локализованы наиболее крупные месторождения углеводородов (Победа, Ленинградское, Русановское), еще не вовлеченные в эксплуатацию (следовательно, сохраняющие в исходном состоянии грунтовые условия, не подвергшиеся техногенному стрессу). Заключение Начало третьего тысячелетия ознаменовалось сменой стиля природопользования в Арктике — от гармонизированного с природной средой натурального хозяйства с островными вкраплениями индустриальных агломераций среднего масштаба был сделан скачок в эру строительства гигантских сооружений в качестве центральных ядер природно-технических систем мегакласса. Первая волна рекордных достижений такого рода, как строительство МЛСП «Приразломная» и завода по сжижению газа в поселке Сабетта, выход на высокоширотные морские трансарктические трассы супертанкеров-газовозов серии «Ямалмакс», вызвала эйфорию в бизнес-сообществе. Оптимизм девелоперов передался в определенной мере и в научные круги, сфокусировавшие основное внимание на изыскании инноваций, способных еще более ускорить прогресс в индустриализации арктической «белой пустыни» [53, 54], при этом на второй план ушли требования системного подхода к расширению природопользования в Арктике с непременным соблюдением «экологического императива» (ограничений, обусловленных гарантированным обеспечением экологической стабильности среды обитания) [55]. Вследствии такой деформации общественного видения приоритетности проблем развития Арктики, государство все больше теряет управление реализацией декларированной в 2008-2013 гг. национальной политики и стратегии, а единый по замыслу Арктический мегапроект расчленяется на множество частных нескоординированных между собой субпроектов [56, 57]. Наметилась тенденция приступать к осуществлению крупных технических проектов без достаточной научной проработки всех аспектов их будущего взаимодействия с природными компонентами больших морских экосистем и с системами жизнеобеспечения в населенных районах суши. Такой подход таит в себе угрозу катастрофических последствий, ущерб от которых может существенно перевесить выгоду, полученную эксплуатантами ресурсного потенциала арктической территории за счет экономии средств на проведение научных исследований и инженерно-геологических изысканий, а также на организацию постоянного мониторинга состояния природно-технических комплексов в период их эксплуатации. В Арктике риски подобного рода особенно велики не только из-за повышенной уязвимости местных экоценозов, но и вследствии низкого уровня знаний о специфике арктических геофизических и геомеханических условий, с которыми человечество еще не сталкивалось при индустриализации территорий в средних широтах. В ряду слабо изученных факторов риска на первое место можно поставить опасные флюидодинамические явления, связанные с деструкцией субмаринных горизонтов криолитосферы и с наличием в ее составе особого типа мерзлых грунтов, насыщенных газогидратами метана и его гомологов. Повсеместное проявление на арктическом шельфе этой группы природных опасностей было выявлено только в начале XXI в., поэтому разработка методов контроля динамических параметров среды и создаваемых ПТС в настоящее время все еще находится в зачаточном состоянии. Для разработки реалистичных превентивных мер необходима целевая государственная поддержка научных исследований, направленных на исследование масштабов и механизмов разрушения криолитосферы под воздействием потепления климата и роста техногенного стресса [11, 13, 46, 55]. В течение последних 100 лет, с момента создания в 1916 г. Комиссии по оценке естественных производительных сил (КЕПС) и затем его более мощного правопреемника Совета по изучению производительных сил (СОПС), инициатором и лидером в формирования и воплощении в жизнь проблемно-ориентированных программ по опережающей системной проработке вопросов освоения природного потенциала выступала Российская академия наук (РАН). Применительно к задачам освоения АЗРФ в начале XXI в. пассионарный подход РАН выразился в подготовке и публикации фундаментальных сводок [55, 58], в которых был обобщен мировой опыт рационального природопользования в Арктике, накопленный к концу XX в. При скачкообразном переходе к эпохе строительства ПТС мегакласса этого опыта оказалось недостаточно, возникла неотложная потребность учета неизвестных ранее факторов, однако произошедшие в последние годы 11