Север и рынок. 2018, № 5.

редко где можно получить эффекты на локализованной концентрации, и только на крупных мегапроектах, и в первую очередь — в периоды пионерного освоения масштабной мобилизации трудовых, материальных, финансовых активов. В Арктике доминирует мир малых количеств и быстрых изменений — совсем другой, чем мир больших чисел, размеров и инерции «большой массы». Этому полярному миру фатально не хватает инерционной стабильности, резервов устойчивости, экстраполяционной предсказуемости. Арктическое явление буквально в течение нескольких лет может изменить свой знак или просто исчезнуть. Когда масштаб явления предельно мал, при его измерении легко совершить ошибку не просто в значении, но в знаке, тенденции, тренде. Например, показатель младенческой смертности (на 1000 родившихся живыми) в освоенных, плотнозаселенных районах является надежным и признанным индикатором общественного здоровья, благополучной экологии и др. Но при небольшой численности всего населения Арктики и, соответственно, общего числа рождений каждый случай смерти младенца до года в состоянии привести к радикальному повышению этого показателя, который в следующем году (при отсутствии таких случаев) может обнулиться, потом снова подняться до сумасшедших значений и т. д. Чтобы снять проблему его колоссальной волатильности, приходится использовать среднее за три-пять лет значение показателя. Другой пример: значительные федеральные трансферты для малой арктической экономики создают очень преувеличенное представление о ее размере — против реально создаваемого здесь ВРП [9, 10]. Как сказал поэт, «большое видится на расстоянии». Но малое — только вблизи! Вот почему экспедиционные обследования, детальные антропологические исследования так важны для «малой» Арктики и обязательно должны сочетаться с типовыми единовременными обследованиями, нацеленными мерить масштабные, массовые феномены арктической жизни. Именно эти натурные экспедиционные обследования развертывающихся в реальной жизни, на микроуровне отдельных изолированных арктических местных сообществ социально-экономических процессов и способны выявить неожиданные парадоксы, зигзаги, остановки, поучительные для лучшего понимания специфики арктических социальных и природных систем. Арктическая диагностика своеобычна тем, что она неизбежно всегда мерит тайные или явные местные монополии, которые всегда присутствуют на арктических пространствах. Малый размер основных феноменов арктической жизни приводит здесь к ослабленности сил конкуренции — ведь для них нужны большие числа и плотная хозяйственная среда. А в Арктике ничего этого нет: здесь создавать конкуренцию и «придумывать»/плодить новые хозяйствующие субъекты порой просто безумно расточительно. Поэтому монополии здесь всюдны, естественны и даже желательны. Но в результате нередко возникают статистические парадоксы, например, поселок— линейный производственный участок на газотранспортной сети в одном из районов Ямало-Ненецкого автономного округа. Колоссальная газотранспортная работа в занятости и в реальных доходах жителей учитывается, однако, в валовом муниципальном продукте никак не отражена, потому что отчетность поселкообразующего предприятия проходит по месту его регистрации, а не по месту фактической работы. Таких примеров — море и в освоенных районах страны, но только в Арктике и на Севере при их тонком слое хозяйственной освоенности этот факт удаленной регистрации главного для места предприятия приводит к значительным парадоксальным нестыковкам статистических показателей между собой (занятости много, подушевого дохода уже меньше — ввиду утечек денежных средств вахтовых работников, валового муниципального продукта еще меньше — ввиду отчетности по месту юридической регистрации головного офиса местного поселкообразующего предприятия). Тенденции к монополизации в арктических системах прослеживаются не только на местном, но и на региональном уровне: экономика многих арктических субъектов РоссийскойФедерации просто «собрана» из одной или нескольких крупных корпораций. Например, основная прибыль в Мурманской обл. формируется всего тремя компаниями: АО «Кольская ГМК», Кировский филиал АО «Апатит» и ОАО «Мурманское морское пароходство». Обычно при крупнокорпоративной структуре арктической региональной экономики оценки ее размера и динамики развития точнее, чем при дисперсной. В случае высокой дисперсности институциональной структуры арктического региона, сотканного из десятков относительно крупных, средних и тысяч малых предприятий, многие экономические феномены ускользают в тень и недоучитываются официальной статистикой. 41