Север и рынок. 2018, № 5.

absolute non-stationarity, rapid and unexpected social and economic changes, trends towards monopolization; 2) with special Arctic communities with their inherent values of cooperativeness, extra-family socialization, mobility, professionally interesting work, quality education and guaranteed Internet access (informatization). Diagnostic indicators should take into account as much as possible, grasp these features of Arctic systems and communities. They must satisfy the requirements of accessibility, low cost for collection, ease of measurement, reliability, scalability, "inclusion", polyfunctionality and complexity. A striking feature of Arctic diagnostics is the reliance on expeditionary methods of observation. The progress of total Internetization in no way diminished the importance of traditional methods of direct field observation and monitoring of phenomena in the Arctic. A huge, decisive role in Arctic diagnostics is played by creative aggregation of initial baseline indicators related to the level of a household or settlement at a particular time, into a new spatial-temporal integrity. Natural-resource zoning and resource (frontier) cycle should become the main forms of spatio-temporal convolution in the analysis of various phenomena of Arctic diagnostics. Each country has accumulated its experience of Arctic diagnostics, stemming from its own history of development of these territories, concrete level of socio-economic monitoring (household, community/commune, region), traditions in relations with the Natives etc. It is necessary to use these best practices to improve our own (Russian) Arctic diagnostic system. Keywords: Arctic diagnostics, the Arctic system, the values of the Arctic communities, the natural-resource area, the resource (frontier) cycle 1. Введение Автор многие годы сталкивался с парадоксами официальной федеральной статистики при исследовании северных и арктических территорий России, относительно хорошо настроенной мерить феномены плотно освоенных центральных районов основной зоны заселения, но нередко буксующей в удаленных и климатически дискомфортных пространствах. Самые главные основания северной и арктической жизни: ресурсная природа экономики, особый по ценностям и атрибутам уклад северных сообществ, мощные традиции коренных малочисленных народов Севера и их традиционное природопользование, определяющая зависимость жизнеобеспечения самых удаленных территорий от завоза продовольствия и топлива — все это, как правило, оставалось за кадром или затушевывалось в стандартных статистических наблюдениях и обследованиях. Например, в регулярно выпускаемых статистических сборниках по районам Крайнего Севера значительную часть таблиц занимают неспецифичные для Севера данные по сбору зерновых, поголовью коров, производству бумаги и пиломатериалов и т. д. Таких примеров «надувания» объема даже, казалось бы, сориентированных целевым образом на Север и Арктику статистических сборников усредненными сведениями по типовому российскому региону, предельно отчужденными от северных реалий, можно привести немало. И даже исследовательские работы, защищаемые исключительно на федеральной статистике, например, по северным городам [1], обычно представляют собой предельно усредненный взгляд «с луны», попытку посмотреть на очень специфичный феномен развития северных и арктических территорий стандартным аршином, отработанным для изучения явлений центральной России. Весь исследовательский аппарат нередко в этом случае нацелен не на акцентирование арктической и северной специфики, а, наоборот, на тщательное «усреднение» изучаемых процессов и явлений. Например, анализируются: просто промышленность без акцентирования ресурсного профиля северной экономики и состояния (степени истощенности и качества) природных активов; просто мигранты, без вычленения вахтовой миграции; просто крупные города без разграничения на города-центры, города-филиалы размещения офисов ресурсных компаний и остальные (то есть учитывается только административный статус города, но для Севера не менее важен и корпоративный статус, который далеко не всегда совпадает с административным). Долгое время казалось, что здесь нужно ругать статистику, тот самый «метр», который плохо настроен мерить специфичные феномены северной и арктической жизни и потому не дает возможности исследователю их адекватно изучать. И лишь недавно пришло понимание, что вопрос на самом деле системнее и глубже: дело не в плохом измерительном метре, но в самом измеряемом явлении, иной реальности и другой природе социально-экономических процессов в Арктике и на Севере. Потребовались десятилетия работы, чтобы прийти к этому радикальному выводу. Однако, сделав этот шаг, признав, что арктическая диагностика имеет дело с совсем другими феноменами, чем те, к которым мы привыкли в Центральной России: даже одни и те же индикаторы, приложенные к освоенным и экстремальным районам, свидетельствуют об абсолютно разных по своей природе 36