Север и рынок. 2018, N 2.

Добавим к сказанному, что один из прибыльных видов бизнеса в Карелии — добыча строительных нерудных материалов, прежде всего щебня, с рентабельностью более 25 % во многом принадлежит инорегиональным собственникам, а крупные дорожно-строительные подряды, связанные с реконструкцией федеральных дорог, проходящих по территории Карелии, фактически монополизированы ЗАО «ВАД» из Санкт-Петербурга. Безусловно, региональные организации и местное население в известной мере привлекаются для осуществления деятельности «сторонних» организаций, а отсутствие последних вряд ли можно считать прогрессом. Однако в финансовом отношении подобное положение не так однозначно, поскольку финансовые потоки зачастую минуют местные бюджеты. Что же остается за пределами подобных институциональных субъектов? Статистика показывает, что большая часть экономики Карелии представляет собой значительную массу «экономически миниатюрных» субъектов, не обладающих достаточными производственными, людскими и финансовыми ресурсами, функционирующих на грани простого воспроизводства и зачастую неспособных противостоять колебаниям рыночной конъюнктуры. В качестве примера можно рассмотреть исторически значимые для региона виды экономической деятельности — лесозаготовки и строительство, институциональные преобразования в которых обусловили неоднозначные результаты, а также торговлю как иллюстрацию рыночной мобильности субъектов. Анализируемые сферы экономики в институциональном отношении характеризуются не только различными результатами. Геополитическое положение Республики Карелия, территориальная близость Финляндии — основного внешнеторгового партнера карельских предприятий обусловили внимание к проблемам развития лесопромышленного комплекса со стороны иностранных исследователей [15]. Именно с финскими партнерами было создано одно из первых совместных лесопромышленных предприятий — ОАО «Ладенсо». Вместе с тем, учитывая длительный (советский) период активной вырубки лесов («переруб» расчетной лесосеки), лесопромышленникам было необходимо в новых условиях учитывать и экологические последствия лесозаготовок и торговли лесом [16]. Безусловно, следует помнить, что доля добавленной стоимости в продукции лесозаготовок относительно невелика, они были и останутся сырьевым фундаментом всей цепочки добавленной стоимости ЛПК в целом. Институциональные и организационно-экономические преобразования позволили успешно реализовать в лесозаготовках механизм долгосрочной аренды лесов и привлечь к освоению лесного фонда большое число эффективных предприятий сравнительно небольшого размера. Долгосрочная аренда участков лесного фонда изменила характер отношений лесозаготовителей: поскольку порядка 90 % древесины заготавливается по скандинавской (сортиментной) технологии, крупные лесозаготовительные предприятия перестали быть эффективными и необходимыми в прежнем понимании. Здесь следует отметить, что переход на сортиментную технологию осуществлялся в республике на прочной научной основе — с применением совместных с финскими партнерами эмпирических исследований и использованием их опыта в подготовке кадров для лесопромышленного комплекса [17]. По данным статистики, лесозаготовками в республике занимаются свыше 400 организаций, более четверти из них имели статус малых, данную деятельность также осуществляют более 200 индивидуальных предпринимателей. Однако использование такими хозяйствующими субъектами современной лесозаготовительной техники позволяло им заготавливать значительные в целом объемы леса. В 2014 г. в регионе было заготовлено чуть более 6 млн м 3 (плотных) древесины, отгружено продукции собственного производства на сумму почти 7 млрд руб., среднесписочная численность занятых в организациях составила 2 445 человек. Тем не менее количество учтенных в статрегистре лесозаготовительных организаций в кризисные годы снизилось более чем на треть, существенно (более чем на половину) сократилась и занятость. С одной стороны, это убеждает в известной конъюнктурной неустойчивости малого предпринимательства на лесозаготовках, с другой — подтверждает снижение их экономического потенциала (снизились коэффициенты обновления и ликвидации основных фондов, средняя численность персонала и объемы заготавливаемой древесины). Кроме того, необходимо отметить, что абсолютное большинство субъектов лесозаготовок не является арендаторами лесных участков — таковых насчитывается чуть более 60. При этом лишь треть общего числа арендаторов располагает для рубок участками более 1 0 0 тыс. м3, а «четверка» самых крупных контролирует почти половину расчетной лесосеки региона. Подобное положение свидетельствует о широком распространении в лесозаготовках субподрядных отношений, противоречащих (в данном контексте) теории трансакционных издержек. 50