Север и рынок. 2018, N 2.

Следует заметить, что право граждан на благоприятную окружающую среду не во всех даже европейских странах является конституционным. Оно прямо закреплено в конституциях, например, Финляндии и Норвегии и косвенно, то есть лишь через обязанность государства обеспечивать качество среды обитания человека, в конституциях Италии и Германии. В Хартии Европейского союза об основных правах (2000) также нет упоминания об экологических правах, они не гарантируются и Конституцией Европейского союза (2004) [8]. Тем не менее, несмотря на это в странах ЕС существует развитый юридический механизм защиты экологических прав, хотя возможности обращения в суд граждан различны в разных странах. Например, в Голландии эту возможность имеет каждый гражданин, а в Италии — только ассоциация общественных объединений [8]. Юридический механизм защиты экологических прав во многих европейских странах отличается от российского в том, что иск гражданина или представляющей его организации будет рассматриваться в суде, если будут предоставлены доказательства ущерба здоровью человека. В любом российском суде требуются доказательства нарушения санитарно-гигиенического критерия в месте проживания истца, в определенный период времени и конкретным загрязнителем среды. Дело в том, что санитарно-гигиенический критерий, то есть предельно допустимые концентрации вредных веществ или предельно допустимые уровни вредного воздействия, является единственным критерием, юридически закрепленным в российском законодательстве. В Европейском союзе после присоединения всех его стран-членов к Орхусской конвенции «О доступе к информации, участию об щественности в принятии решений и доступе к правосудию по вопросам, касающимся окружающей среды» ( 1998 г., Орхус, Дания) была принята Директива Европейского парламента и Совета 2003/4/ЕС о доступе общественности к информации об окружающей среде [9]. В соответствии с ней граждане и общественные организации имеют, хотя и на платной основе, право на информацию об экологической безопасности продукции, промышленных комплексов и даже производственных процессов. Как известно, наша страна уже 20 лет не присоединяется к Орхусской конвенции и граждане страны получают информацию только об экологической обстановке в регионе и о техногенных катастрофах или их угрозе. В соответствии с утвержденным графиком работы Министерства природных ресурсов и экологии РФ присоединение к Конвенции должно произойти в 2019 г. Эта дата нам представляется неслучайной. С 1 января 2019 г. в стране начинается переход на новые показатели оценки экологической эффективности деятельности промышленных компаний. Прежде всего, это означает постепенную отмену временно согласованных выбросов (ВСВ) и сбросов (ВСС) загрязняющих веществ в окружающую среду, разрешения на которые с 1 января 2019 г. уже не будут выдаваться, а утвержденные до этой даты будут действовать до дня получения комплексного экологического разрешения. Таким образом, если в этом документе и будут запланированы ВСВ и ВСС, то только на период реализации программы повышения экологической эффективности на данном предприятии [10]. Переход на новую систему нормирования и стимулирования деятельности экологически опасных предприятий не отменяет действия санитарно-гигиенических нормативов качества окружающей среды, но позволит определять источник вредного воздействия, что важно для организации защиты в судах. Также после отказа от легитимного загрязнения окружающей среды посредством выдачи природоохранными органами разрешений на ВСВ и ВСС загрязняющих веществ предприятия — виновники причинения ущерба окружающей среде и здоровью конкретного гражданина не будут иметь возможность ссылаться на то, что допущенное ими превышение санитарно­ гигиенических нормативов разрешено действующим законодательством. По нашему мнению, долголетнее существование в нашей стране правового механизма управления природопользованием, позволяющего легитимно загрязнять окружающую среду, объясняется приоритетом экономических интересов государства над экологическими. После многолетнего обсуждения (с 2001 по 2006 гг.) Госдумой РФ был отвергнут законопроект «О статусе зон экологического бедствия и регулировании хозяйственной и иной деятельности на их территории», хотя власти многих регионов страны подтвердили необходимость его принятия. Причины для отказа опять же были управленческими и экономическими. Федеральному регулятору никак невозможно было признать зоной экологического бедствия территорию, где функционируют предприятия, получившие от него разрешение на загрязнение окружающей среды сверх установленных санитарно-гигиенических нормативов. С другой стороны, средства, необходимые для реализации комплекса мер по восстановлению природных комплексов и здоровья населения на этих территориях, требовались огромные, что было непосильно для дефицитных государственных 107