Север и рынок. 2017, N 4.

Тот факт, что при установлении государственной границы с Норвегией Россия отказалась от территории Нявдемского и части Пазрецкого погостов с населяющими их православными саамами, говорит о том, что правительство не имело планов на форсирование экономического развития этого региона. Кола, оставшаяся без регулярных войск, была сожжена после нападения в 1854-1855 гг. англо-французской эскадры, и административный центр был переведен в Кемь. После Крымской войны и отмены крепостного права в России зарождавшийся частный капитал способствовал появлению на Кольском Севере пароходства и лесопильной промышленности, но без поддержки государства по-прежнему было не обойтись. Правительство пыталось привлечь россиян и иностранцев для обживания Кольского полуострова, вводя различные льготы для колонистов и рыбаков, налаживая пароходное сообщение, строя телеграф, финансируя научные изыскания, устанавливая на Мурмане режим порто-франко. Но к началу 1914 г. население региона составляло порядка 13 тысяч человек. Проект министра финансов С. Ю. Витте по строительству в Кольском заливе военного порта не состоялся, хотя в 1899 г. на берегу Екатерининской гавани Николай II основал новую уездную столицу — Александровск, отрезанную от центра в условиях отсутствия железнодорожного сообщения. Государство тогда связывало железными дорогами житницу России с портами Черного и Балтийского морей, чтобы импортировать зерно. Железная дорога появилась в крае в условиях Первой мировой войны [3, с. 158-163]. Формирование специальной политики российского государства по отношению к коренным народам Севера, полагаем, началось после появления первого законодательного акта об инородцах — «Устава об управлении инородцами», составленного генерал-губернатором Сибири М. М. Сперанским и изданного в 1822 г. Неоднократно переработанный и дополненный Устав в 1892 г. получил название «Положение об инородцах». В Уставе за аборигенами закреплялись их исконные земли и право на традиционные формы самоуправления и организации хозяйственной деятельности, предоставлялась свобода вероисповедания. Они освобождались от воинской обязанности и уплаты большинства налогов. Законодательно вводились меры, предотвращающие долговую зависимость аборигенов от пришлых. В этом документе патерналистский империализм дифференцировал подход к правам и обязанностям народов с различным уровнем социально-экономического развития и специфическими связями с ареалом их проживания. Многие положения Устава соответствуют современным международным принципам в отношении к коренным народам [9, с. 127-128]. Российская демографическая ситуация всегда волновала умы государственных деятелей и ученых своего времени. Существует письмо М. В. Ломоносова И. И. Шувалову «О размножении и сохранении народа» от 1 ноября 1761 г., где он, анализируя причины незначительного прироста населения в России в середине XVIII в., сформировал ряд предложений для изменения ситуации. В XVIII в. и на Севере России шло чередование периодов роста населения и его убыли. Эпидемии, присущие только данному региону заболевания, суровый климат были ответственны за эти процессы, но существовали и другие причины названного явления. Обращаясь к И. И. Шувалову, М. В. Ломоносов впервые назвал основной причиной стагнации численности населения России младенческую и детскую смертность [10, с. 131-148]. Сто тысяч детей ежегодно не доживали до 3 лет [11, с. 9]. Ученый ратовал за создание пособия по оказанию медицинской помощи в различных ситуациях и за необходимость учреждения института родовспоможения на государственном уровне [10, с. 131-148]. В 1786 г., по данным третьей ревизии, на территории Архангельского наместничества проживал 174891 человек [12, с. 55]. Товарищ председателя архангельского губернского статистического комитета Г. О. Минейко, подвергнув анализу демографические данные по Архангельской губернии столетнего периода (1782-1882), выделил в его рамках два. В первый тридцатилетний (1782-1815) период практически во всех уездах губернии население сократилось, при этом особенно сильно в традиционно промысловых уездах. Но с 1820-1930-х гг. уже наблюдался значительный прирост именно в промысловых уездах, в том числе и в Кольском. Это закономерный результат правительственных мер и льгот, направленных на стимуляцию промысловой деятельности и привлечения переселенцев-колонистов на Кольский Север [13]. Гражданская медицина в России в исторической ретроспективе всегда испытывала острую нехватку квалифицированных кадров. В Архангельских губернских ведомостях публиковались медико-статистических сведения, которые свидетельствуют о том, что губерния в 1849 г. в составе врачебного управления имела 14 штатных врачей, 15 лекарских помощников, 2 повивальных бабок в Архангельске, 5 — в уездах и 1 зубного врача [14]. В 1878 г. на одного врача на Севере приходилось в среднем 47 378 человек, которые проживали на площади 112282 кв. версты 53