Север и рынок. 2017, N 3.

Анализ ОПЖ показал, что имеются значительные резервы по ее увеличению: до 7 лет для мужчин и до 8 лет для женщин, к среднему уровню по стране. В отдельных субъектах резервы составляют (лет): в Чукотском АО — 7,5, Республике Тыва — 7,7, Камчатском крае и Сахалинской обл. — по 3,2. В сравнении с максимальными уровнями, достигнутыми на некоторых российских территориях, резервы роста на Севере можно оценить в 18 лет для мужчин и 14 лет для женщин. Приведем данные ВОЗ по ожидаемой продолжительности жизни за 2015 г. (лет): Россия — 70,5; Дания — 80,6; Финляндия — 81,1; Норвегия — 81,8; Канада — 82,2; Швеция — 82,4; Исландия — 82,7. Разница в ОПЖ России с Данией — 10,1, с Исландией — 12,2 лет [23]. Как видим, это разрыв в целую историческую эпоху, означающий принципиально иное качество жизни. Уровни продолжительности жизни, характерные в настоящее время для населения северных территорий России, соответствуют показателям для наименее развитых стран мира. Лучшие показатели ОПЖ в Ханты- Мансийском АО — Югра и Ямало-Ненецком АО соответствуют ОПЖ Сальвадора — 73,5 лет и Молдавии — 72,1. Чукотский АО и Республика Тыва соответствуют по продолжительности жизни Судану — 64,1 лет. Различия в продолжительности здоровой жизни не столь существенны. В Испании ОПЖ для обоих полов в 2015 г. составила 82,8, в России — 70,5, разница составляет 12,3 лет; соответственно, ожидаемая продолжительность здоровой жизни составила 72,4 и 63,3, а разница — 9,1 лет [24, с. 86-93]. Заключение Российский Север, занимая особое положение в геополитических и экономических интересах страны, в последние десятилетия катастрофически теряет население, способное работать в сложных климатических условиях. Накопленный в населении Севера трудовой потенциал удовлетворял потребности северной экономики в полном объеме — сегодня его явно недостаточно, что приводит к возрастанию роли вахтового метода организации труда. Не все с этим согласны. «С экономической точки зрения он выглядит предпочтительным, но с точки зрения преемственности, сохранения самобытной северной культуры, заинтересованного подхода к сохранению уникальной экологии региона он бесперспективен» [25, с. 30]. Действительно, к концу 1980 гг. в северных районах был сформирован достаточный демографический потенциал. Его сохранение в 1990 г. и последующие годы позволило бы иметь на Севере постоянное население при минимальной внешней миграции [3, с. 11]. Сегодня демографическая ситуация изменилась коренным образом. С 1990 по 2017 гг. численность населения северных субъектов, территории которых полностью относятся к районам Крайнего Севера и приравненным к ним местностям, уменьшилась с 9 млн 731 тыс. до 7 млн 862 тыс. чел. Естественная убыль составила 1 млн 869 тыс. чел. за счет превышения миграционного оттока (2 млн 233 тыс. чел.) над естественным приростом — 364 тыс. чел. На Севере выше уровень рождаемости (14,2 %о), чем по России (12,9 %о) или в Швеции и Исландии (12 %о), но этого явно не достаточно для простого замещения поколений. Оценивая смертность, необходимо отметить ее высокий уровень относительно развитых стран мира. В 2016 г. ОКС по Северу составил 10,3, что ниже среднероссийского уровня (12,9 %о) и критической величины (14,0 %о). По уровню смертности Север сопоставим со странами Африки (10 %о). Анализ ОПЖ показал, что имеются значительные резервы по ее увеличению: до 7 лет для мужчин и до 8 лет для женщин, к среднероссийскому уровню. В сравнении с максимальными ОПЖ, достигнутыми на некоторых российских территориях, резервы роста на Севере можно оценить в 18 лет для мужчин и 14 лет для женщин. В целом можно заключить, что, сведя на нет миграционный отток населения, Север России вновь, как в 1990-е гг., может стать самодостаточным в демографическом плане. Статья подготовлена при финансовой поддержке РФФИ, проект «Трансформация демографических и миграционных процессов на Российском Севере в условиях глобальной нестабильности: социологическое измерение» № 16-03-00078 Литература 1. Демографические и миграционные процессы на Российском Севере: 1980-2000 гг.: монография / отв. ред. д-р экон. наук, профессор В. В. Фаузер. Сыктывкар: СГУ им. Питирима Сорокина, 2016. 168 с. (Б-ка демографа; Вып. 18). 2. Савельев Ю. В., Титов А. Ф. Новая модель регионального развития российского Севера // ЭКО. 2012. № 7. С. 95-101. 131