Север и рынок. 2016, N 4.

Например, детальный акцент на уровень местных сообществ, в том числе приморских, вовлеченных в рыбный промысел, институциональные вопросы оценки уровня их сплоченности, измеряемого через показатель социального капитала, — это недостаточно привычный для российских исследователей аналитический ракурс1. Другим случаем внедрения институционального подхода и методов исследований в изучение арктических ресурсных отраслей и ресурсно-базированных местных сообществ под явным влиянием зарубежного сотрудничества может быть российско-норвежский проект “Institutional Changes in the Forest Sector o f the Murmansk Region” («Институциональные изменения в лесном секторе Мурманской области» 1999-2002 гг.). Уровень местных сообществ, затронутых деятельностью горной отрасли, впервые громко зазвучал в международном проекте “Sustainable Mining, Local Communities and Environmental Regulation in Kolarctic Area (SUMILCERE)” («Устойчивая горная промышленность, местные сообщества и экологическое регулирование в регионе Коларктик»). Традиционные российские исследования арктической горной отрасли прежде концентрировались на вопросах ее технологической модернизации и повышения производительности труда, экологического ущерба и компенсаций коренным малочисленным народам Севера. Идеи глобализации для многих северных регионов затрагивают деятельность крупных ресурсных компаний, у которых добываемая здесь ресурсная продукция обращена на внешние мировые рынки. Для остальных же субъектов местной экономики, в том числе и региональных исследователей, они остаются далекой от их повседневной жизни декларацией. И только в Мурманской области, в Институте экономических проблем, эти идеи глубинно вошли в тематический рисунок, проблематику рутинных региональных исследований, которые обречены на сопоставление со стандартами качества, передовыми практиками стран Северной Европы. Это позволило от поверхностного изучения зарубежного опыта, которому мы все отдали дань еще в советское время тотальной закрытости, перейти к более глубокому сравнительному институциональному анализу различий в эффективности, например в рыбном промысле соседних арктических регионов России и Норвегии (см., например, [5]). Эволюция морской тематики Совершенно естественно, что приморское экономико-географическое положение Мурманской области определяет объективный интерес арктического Института экономических проблем к морской тематике, изучению грузопотоков по трассе Северного морского пути. Соседние и более континентально задвинутые северные исследовательские центры, с другой стороны, больше занимаются транзитными сухопутными транспортными каналами, как действующими, так и проектируемыми (например Белкомур, Севсиб, Баренцкомур и др.). Еще с середины 1990-х гг. Институт экономических проблем взялся за разработку темы северного завоза, которая получила развитие в нескольких коллективных монографиях разных лет [6-8]. Сама разработка этой темы велась в арктическом фарватере трассы Северного морского пути — проработке альтернативных капиллярных схем доставки грузов на Север и в Арктику через сибирские реки и их притоки, доставке на «континентальный» Север внимания уделялось существенно меньше. На этот же период 1990-х и 2000-х гг. пришелся пик внимания к исследованию рыбной отрасли Мурманской области и в целом Европейского Севера России (многочисленные отчеты, статьи и монографии А. М. Васильева и его коллег). Но с конца 2000-х гг. весь контекст морской исследовательский тематики радикально меняется: речь начинает идти о более целостном феномене, чем Северный морской путь как транспортный канал (см., например, [9]), о стратегии морской деятельности в Арктике, о морской политике России в Арктике в условиях глобализации с учетом геоэкономического и геополитического факторов [10-13]2. Любопытно, что это расширение и усложнение морской тематики совпало с включением в нее исследований крупной народнохозяйственной проблемы 1 Был реализован, например, в российско-норвежском проекте в рамках программы Интеррег-Баренц “Local Coping Processes and Regional Development. Social Capital and Economic Co-operation in Russian and Norwegian Coastal Communities” («Местное и региональное развитие. Социальный капитал и экономическое сотрудничество в российских и норвежских рыболовецких поселениях» 1999-2001 гг.). 2Этот новый разворот очень хорошо отражает название темы НИР 3-13-4002 «Научные и прикладные основы государственной политики функционирования ресурсно-сырьевой экономики на шельфе и в прибрежной зоне Российской Арктики в условиях глобализации» (с 2013 г.), руководитель — д. э. н. А. М. Васильев, ответственные исполнители — д. э. н. А. М. Васильев, к. э. н. Ю. Ф. Куранов, к. э. н. М. В. Ульченко, н. с. Э. Б. Грушенко, к. э. н. А. М. Фадеев, д. э. н. В. Е. Храпов. 26