Север и рынок. 2016, N 4.

География экспедиционных исследований Д. Г. Мессершмидта, И. Г. Гербера, В. И. Беринга и др., проведенных в начале XVIII в. до учреждения в 1724 г. по указу Петра I Петербургской академии наук, отчетливо дает представление о местах приложения государственных интересов, инициировавших заказы на научные изыскания, — это Сибирь с крайним северо-востоком и юго-восток Европейской России. После открытия Академии экспедиционная деятельность переходит в ее ведение. И у исследований появляется новый вектор — Европейский Север России. Перед первой академической экспедицией Людовика Делиль де ла Кройера в 1727-1730 гг. в Архангельск и на Кольский полуостров были поставлены комплексные задачи по определению географического положения, проведению термометрических, барометрических и других наблюдений, которые должны были решаться параллельно астрономическим определениям [9]. Важность обследования побережья, островов и вод Северного Ледовитого океана обосновал первый российский ученый-энциклопедист мирового значения М. В. Ломоносов, который с 1758 г. и до конца жизни руководил Географическим департаментом, академической гимназией и университетом, занимаясь подготовкой кадров для осуществления экспедиционной деятельности Академии наук. Благодаря гармонично организованному процессу обучения более 2 0 академических студентов получили право и смогли активно участвовать в научных обследованиях различных провинций страны во второй половине XVIII в. Самые серьезные исследователи из их числа впоследствии получили звание академика. Ломоносов составил программные анкеты географического обследования территории Российской Империи — небезызвестные «Географические запросы» (иначе — анкеты), подготовив методическую базу для комплексных исследований [10]. Разработал в 1759-1764 гг. проекты географических обследований, которые не были реализованы при его жизни, но, несомненно, ставшие базой для подготовки «физических» академических экспедиций 1768-1774 гг. [11]. «Физические», т. е. комплексные, включавшие естественно-исторические и физико-географические наблюдения, лингвистические, этнографические и экономические исследования. Оренбургская и Астраханская экспедиции наиболее известны в рамках обследовательской деятельности Академии наук в XVIII в. В первую входили три отряда, которые возглавили И. И. Лепёхин, П. С. Паллас, И. П. Фальк, а во вторую — два отряда: И. А. Гильденштедта и С. Г. Гмелина-младшего. Обе экспедиции охватили районы, гораздо превосходившие размером границы, определенные их наименованием [ 1 2 , с. 1 1 ]. В «Промемории из государственной комерц-коллегии в учрежденную при имп. Академии наук комиссию отправленную» говорилось: « ...в сии экспедиции без сумнения употреблены люди ученые, которых, как в сообщении показано, главный предмет, описывать и собирать не токмо всяких родов растения и животные, но изыскивать также всякие минералы, руды, камни, земли, соли и все то, что может служить к распространению истории натуральной» [13]. В материалах Канцелярии АН сохранилась ведомость, в которой содержатся сведения о составе отрядов и точек приложения их экспедиционных усилий. Из нее становится известно, что во вторую «физическую» экспедицию в Оренбургскую губернию были направлены: в качестве руководителя воспитанник Академической гимназии доктор и с 1767 г. адъюнкт Петербургской академии наук Иван Иванович Лепехин с жалованием в 400 руб.; при нем 3 гимназиста — Андрей Лебедев, Тимофей Мальгин и Николай Яковлевич Озерецковский, ставший впоследствии академиком, с жалованием 72 руб., рисовальщик Михайло Шалауров и чучельник Филипп Федотьев с вознаграждением 72 руб. и 84 руб. соответственно [12, с. 101]. Особенно отличился в экспедиции, попав в ее состав в 18 лет, только начавший свое обучение в Академической гимназии бывший семинарист Н. Я. Озерецковский. Он самостоятельно в 1771 г. провел комплексное обследование сначала в Беломорье, затем проследовал из Архангельска вдоль Мурманского берега в Колу маршрутом, который определил его научный руководитель. 15 декабря 1771 г. Озерецковский и чучельник Федотьев возвратились из Колы в Архангельск. Лепехин высоко оценил результаты этой поездки и сообщил в Академию, что «рачением студента Озерецковского собрано немало приморских птиц и рыб, также и разных родов морских животных и растений, сверх того, ничего им не упущено, что по предписанию моему от него требовать было можно, как то: описание Кольской страны, образ жития и нравы живущих между Архангельском и Колою» [14, л. 65]. Научный руководитель даже счел нужным просить Академию наградить талантливого и отважного студента «за добровольно понесенные им излишние труды» [14, л. 63-64 об.]. Академическое собрание одобрило премию для Озерецковского в размере 20 рублей [15, л. 139]. 202