Север и рынок. 2016, N 4.

Но главным приоритетом, делающим целесообразным и необходимым ускоренный процесс освоения углеводородного потенциала Арктической зоны, является обеспечение национальной безопасности России на ее арктических рубежах [4]. В последние несколько лет РФ активизировала усилия по освоению обширных запасов углеводородных ресурсов на континентальном шельфе в рамках государственных инициатив, направленных на стимулирование добычи нефти и газа на шельфовых месторождениях. На российском шельфе было открыто 20 крупных нефтегазоносных провинций и бассейнов, запасы 10 из которых являются доказанными. Крупнейшими осадочными бассейнами в Арктике являются Восточно-Баренцевский, Южно-Карский, Лаптевский, Восточно-Сибирский и Чукотский. Наиболее значительная часть ресурсов Российской Арктики (около 94 % общего объёма) сосредоточена в её западной части, а неразведанные запасы её восточной части (вдоль континентального склона и в глубоководном арктическом бассейне) в основном относятся к категории предполагаемых или условных [1]. Но начатое освоение шельфовых и континентальных месторождений Арктики (именно нефтепродуктами и газовым конденсатом планировалось, в первую очередь, загрузить Севморпуть (рис.)) в последнее время затормозилось. Причин несколько: избыток газа на мировом рынке, активное освоение месторождений сланцевого газа в США, слишком дорогая добыча в условиях Севера и падение мировых цен на энергоносители. 45 40 35 30 млн т 25 20 15 10 5 О 2014 2015 2016 2017 2018 2019 2020 2021 2022 год Прогноз роста грузопотока по СМП с развитием арктических углеводородных проектов. Источник — данные «Атомфлота» В качестве базового месторождения, призванного дать старт освоению углеводородных ресурсов, рассматривалось Штокмановское с запасами около 3 .9 трлн м3. Несмотря на относительно простые ледовые условия непосредственно в зоне месторождения, реализация проекта сопряжена со значительными технологическими проблемами (существенные глубины моря и удаленность от берега), предопределяющими его огромную капиталоемкость и высокий уровень коммерческих рисков. С учетом этих обстоятельств и вследствие неопределенности перспектив развития газового рынка на ближайший период, старт проекта отодвинут во времени на неопределенный срок [5]. Актуальность освоения Штокмановского месторождения, скорее всего, будет и дальше снижаться по мере развития газодобычи на Ямале, поскольку сложность и объем технических и технологических проблем в рамках этих проектов (шельфового с одной стороны, и сухопутных — с другой) несопоставимы. Партнерами «Газпрома» в этом проекте были французская компания “Total” и норвежская “Statoil”, но если несколько лет назад совместная работа не была начата, то теперь вопрос о сотрудничестве с западными компаниями какое-то время будет находиться в «подвешенном» состоянии. Total вышла из проекта из-за санкций, а в одиночку российская компания не справится с проектом не только финансово, но и технически [6]. Кроме того, сдерживание развития добычи на арктическом шельфе происходит вследствие технологических проблем освоения, которые обусловлены наличием в пределах перспективных на углеводороды акваторий высокоподвижных ледовых полей (включая многолетние) толщиной до 1.5-2.5 м и более и их длительным существованием (до 8-10 месяцев в году). В этих условиях при глубинах моря свыше 50 м, предельных для установки гравитационных платформенных оснований, при сегодняшнем уровне технологий нефтегазовые объекты в районах подвижных ледовых полей являются практически недоступными для освоения. Значительные ограничения накладываются краткосрочностью безледового периода, в течение которого возможно проводить буровые работы и прокладку трубопроводных сетей и промысловых коммуникаций. Апробированных решений, связанных с реализацией подледных («чисто» подводных) технологий освоения, на сегодня в мире не существует [5]. Мировой опыт реализации нефтегазовых проектов показывает, что международная кооперация при освоении арктических месторождений способна создать значительный экономический мультипликативный эффект. 173