Север и рынок. 2015, N 3.

разделение, %: «Газпром» - 51, Statoil - 24, Total - 25 [9, с. 233]. Летом 2012 года, проект вступает в затяжной кризис, истекает срок действия акционерного соглашения с норвежской и французской компаний по первому этапу реализации проекта, при этом подписание нового так и не произошло. Норвежская Statoil сдала свою долю (24 %) в компании основному акционеру - «Газпрому» (51 %) и списала вложенные в проект около 354 млн долл. инвестиции» [8, 10]. Распускается штат компании «Штокман Девелопмент АГ». По мнению иностранных партнеров, причинами их выхода из концерна могут служить: 1) нестабильная экономическая ситуация (финансовый кризис, падение цен на газ/нефть); 2) технология сжижения газа непосредственно в Арктическом регионе, предложенная «Газпромом», также вызывала разногласия; 3) налоговый и юридический режим, существующий в России, не позволил заключить взаимовыгодное партнерство, оставляя значительно большую часть прибыли за государственной компанией. Несмотря на это, летом 2014 г. Total предлагает «Газпрому» перезапустить проект освоения Штокмановского месторождения с новыми технологиями. Старший вице-президент Total по разведке и добыче в континентальной Европе и Центральной Азии, Майкл Боррелл при этом заявляет следующее: «Мы предложили новые технологии. Надеемся на скорое возобновление Штокмана» [10]. На это заявление косвенно ответило Министерство энергетики РФ в «Проекте энергостратегии России на период до 2035 года»: «Освоение месторождения может стартовать не ранее 2025 г. и будет зависеть от конъюнктуры мирового нефтегазового рынка» [11, 85]. Чтобы нормализовать работу и возместить затраты на Штокмановское месторождение, в сложившейся ситуации «Газпром» мог бы как привлекать новых партнеров и договариваться со старыми в отношении Штокмана, так и переориентироваться на реализацию других своих проектов, что, в конечном итоге, и случилось в отношении мегапроекта «Ямал». Надо сказать, что еще одним направлением развития «Газпрома» и «Роснефти» в области сотрудничества с иностранными компаниями является возможность не только договариваться о привлечении партнеров на разработку месторождений Российской Арктики, но также и принимать участие в разработке месторождений других стран. Так, в мае 2012 г. НК «Роснефть» и Statoil подписывают соглашение о сотрудничестве в совместном освоении участков российского шельфа Баренцева и Охотского морей. Это соглашение, наряду с участием Норвегии в освоении арктических месторождений России, одновременно «открыло возможность участия «Роснефти» в освоении участков норвежского шельфа Баренцева моря» [12]. Таким образом, «Роснефть» устанавливая партнерские отношения, способствует развитию своих проектов и накапливает необходимый опыт в освоении арктических месторождений. Политико-экономические предпосылки развития российского бизнеса в Арктике так или иначе затрагиваются вопросами украинского кризиса, который в определенной степени изменил состояние политико-экономических взаимоотношений стран Запада с Российской Федерацией. Взаимодействия двух рассматриваемых компании «Газпрома» и «Роснефти» с иностранными партнерами еще до последствий 2013-2014 гг., имели достаточно широкий диапазон. Так как в данной работе рассматриваются государственные бизнес-компании, то в первую очередь необходимо говорить об ограничениях текущего кризиса для «Газпрома» и «Роснефти», куда можно отнести проблему введения санкций, вопросы возможности продолжения международного сотрудничества, поиска новых иностранных партнеров или акцентирования на отечественных компаниях. Основным поводом для введения западных санкций послужило «вхождение Республики Крым и Севастополя в состав Российской Федерации» [12, с. 3]. На данный момент ЕС, США, Швеция, Норвегия, Исландия, Канада и Австралия ввели санкции против Российской Федерации, которые так или иначе, затрагивают развитие Арктического направления. «Под санкции попали компании с оборотом более 1 трлн руб., половина из которого - выручка от продажи или транспортировки нефти» [1, 13]. Один из основных моментов в списке санкций касается товаров, услуг и технологий по разведке и добыче нефтегазовых месторождений на Арктическом шельфе [14, 15] - для продажи оборудования потребуется предварительное согласование, далее оно может быть использовано для шельфовых проектов, глубоководного бурения и разведки нефтегазовых месторождений. Хотя еще в начале августа 2014 г. речь шла не о согласовании, а о полном запрете. Так, «бюро по делам промышленности и безопасности министерства торговли США, отвечающее за экспортный контроль, запретили с 6 августа 2014 г. продажу американскими компаниями энергетическому сектору России специализированного оборудования для проведения геологоразведочных работ и налаживания добычи углеводородов в рамках глубоководных проектов (более 500 футов, что примерно 152 м), на шельфе в Арктике и в сланцевых пластах» [1, 13]. Более точно разбирая вопрос о положениях санкций, можно начать со списка российских компаний в нефтегазовой отрасли Арктики, попадающих под ограничительные обстоятельства. 24